Старл видел как сомневается капитан, выслушав местных жителей, лишенных крова и крыши над головой. Бекор некоторое время разговаривал с беженцами с глазу на глаз, а потом вернулся к отряду и пожал плечами. Он был в отчаянии.
— Я не знаю, как мне поступить, — он развел руки в стороны, показывая, что он растерян. — Но мы должны помочь этим людям.
— Мы уже ничем не сможем им помочь, капитан, — сказал Дерил.
Бекор метнул в его сторону взгляд, в котором сверкали молнии.
— А если бы у этого костра сидела твоя мать, твой сын? — вспылил Бекор.
Дерил не выдержал взгляд капитана и опустил глаза. Пук с грустью в глазах смотревший на людей у костра, сказал.
— Дык, помочь бы им надо.
Старл видел, как воодушевились сельчане у костра после встречи с отрядом капитана. Они нашли веру и ждали, что наемники помогут селу избавиться от всех бед. Бекор отвязал от ремня флягу с отборным ромом и сделал несколько глотков, осушив ее на половину. Капитану явно следовало успокоиться.
— Если ты боишься за свое жалование Дерил, то знай, я отдам свою часть, чтобы погасить неустойку, — Бекор закрутил крышку и вернул флягу с ромом на место.
Слова капитана оказались неожиданными. Отряд последние несколько месяцев был в пути и по приезду в столицу наемников ждал солидный куш. Расставаться с жалованьем ради горстки крестьян, которым по сути уже ничем нельзя было помочь? Дерил что-то пробурчал себе под нос, сидя под деревом, но никто не расслышал его слов.
— Как бы вашего жалованья не хватило, капитан. Мы все же произвол затеяли, — ввернул Хамед. — Я наемник капитан и здесь только потому, что хочу заработать и прокормить свою семью. А если меня лишат жалованья, то я спасу других, но не уберегу своих близких.
По всей опушке было слышно как у Бекора скрипнули зубы. Старл понимал, что Хамед был прав. Как ни крути, Хамед говорил правду, приходилось рисковать. Помогая другим людям, можно было самому накликать на себя беду.
— Дык, Пук тоже отдаст жалованье коли что, — сказал орк. — Пука семье никто не помог, а Пук поможет.
Старл поймал на себе взгляд маленькой девочки лет пяти, сидящей у костра. В глазах ребенка застыли слезы. Она закуталась в грязную, местами прожжённую накидку и смотрела на юношу с мольбой во взгляде. По телу Старла пробежали мурашки.
— Деньги были, есть и будут. Я лучше останусь с пустыми карманами, но с чистой совестью, а пузо набить, баб полапать, да вина хлебнуть, на то друзья есть чтобы угостить. Да и семьи у меня никакой нет. Я поддерживаю капитана, — сказал Херан.
