Закономерно встает вопрос о внешних границах заглавия. Своей внешней стороной заглавие прочно соединено с именем автора и «даже пометы о годе и месте издания часто как бы врастают в заглавие» [Кржижановский 1931: 4]. Несмотря на то что связь между всеми компонентами титульного листа тесна и подвижна, в чисто языковом смысле в структуру современного заглавия не входит ни имя автора, ни другие атрибуты текста. Пометы о годе и месте издания (написания) произведения, имя автора являются внешними атрибутами текста, если они не входят в стилистический прием заглавия, в то время как заглавие — и внешний, и внутренний атрибут текста.
Приведем примеры стилистического задания заглавия, когда заглавная композиция включает в себя пограничные внешние элементы.
Дата написания произведения может становиться его непосредственным заглавием. Чаще всего это происходит в лирических стихотворениях, где важно заполнить дату поэтического озарения: ср. «1830 год. Июля 15-го» М. Ю. Лермонтова. «4-ое апреля 1866 г.» А. Н. Майкова. В дневниках и письмах дата часто также заменяет заглавие, изолируя и отличая один текст от другого.
Имя автора вплоть до середины XIX века занимало подзаголовочную позицию. Это означало, что имя автора само часто выполняло композиционную и оценочную роль. Оно относило текст к определенному культурно-литературному пласту: дворянскому, разночинскому, мещанскому и т. п.: ср. «Старинная сказка об Иванушке-дурачке, рассказанная московским купчиною Н. Полевым» (1844); «Досуги сельского жителя. Стихотворения русского крестьянина Ф. Слепушкина» (1826); «Повести и путешествие в Маймачень, А. П. Степанова, автора романа „Постоялый двор“» (1838). Таким образом, заглавие и имя автора создавали единую заглавную композицию — были одним, хотя и сложным, высказыванием о книге.
Подчиняясь такой традиции, в русской литературе 30–40-х годов XIX века возникла целая плеяда вымышленных литературных личностей — авторов и издателей, каждый из которых под своей маской вырабатывал свой стиль и тон, свою тему. В одних случаях литературная личность возникает из циклизации ряда текстов, связанных единым стилем: например, «Были и небылицы Порфирия Байского» (1827–1833) О. М. Сомова, «Вечера на хуторе близ Диканьки. Повести, изданные пасичником Рудым Паньком» (1831–1832) Н. В. Гоголя. Большая жанровая определенность и стилизация приема видны в сборнике В. И. Даля «Русские сказки, из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и приговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским
