Джеффри знал, что она плачет не из-за матери. Иветт обуревают эмоции, отчасти по его вине. У него сердце в груди переворачивалось. Ему хотелось снова притянуть ее к себе, поцелуями стереть слезы, успокоить и защитить ее. Он хотел заставить ее улыбаться. Хотел сделать ее счастливой. Хотел взять в свою постель. Он хотел целовать ее до тех пор, пока она не сможет дышать, хотел заниматься любовью с ней до конца дней и…
Эти мысли ошеломили Джеффри. Это Иветт Гамильтон он вожделеет, воображает нагой, кричащей от страсти! Не актрису. Не какую-нибудь танцовщицу. Не другую женщину. А его сладкую маленькую Иветт. Она годами была для него младшей сестрой. Это неправильно, неправильно, неправильно. Но когда он обнимал ее, это не казалось ему неправильным. Чувства, которые он к ней испытывал, совершенно неуместны. Что с ним происходит, черт побери?
– Ох, Иветт, прости. – Подозрение на лице Полетт сменилось сочувствием и заботой. Она обняла младшую сестру за плечи. – Я понятия не имела, что для тебя все окажется так тяжело и что ты здесь одна. Слава Богу, что Джеффри был с тобой. Мы с Декланом приехали, как только смогли, после твоего письма, но я сама была нездорова, и пришлось подождать, пока я оправлюсь и смогу перенести путешествие. Сядь и расскажи мне про маму. Что с ней случилось.
Две сестры уселись на софу. Ту самую, на которой Джеффри провел ночь со спящей на его руках Иветт. Он до сих пор помнил свои ощущения, ее легкий запах гардении и сладость, когда держал ее у своего сердца. Никогда он не чувствовал себя таким удовлетворенным. Эта ночь с Иветт отпечаталась в его памяти навсегда.
Огромность его чувств вдруг обрушилась на него, у него словно выросли крылья.
Боже правый!
Он влюбился в Иветт Гамильтон.
Открытие ошеломило его. Но это была правда. Он влюблен. Он любит Иветт. Последние несколько недель, когда они много времени проводили наедине, когда он был с ней так близок, видел разные стороны ее личности, их постоянные разговоры, их доверие друг другу что-то пробудили в глубине его души.
Он знал, что именно заставит Иветт смеяться, а что – плакать. Он любил нежный звук ее голоса, сладкий запах ее духов, то, как она сердилась на выходки матери. Ему нравилось, как она обожает красивые вещи, как ее сияющая улыбка освещает комнату. Ему нравилось, как ее золотистые волосы обрамляют ее лицо. Нравилась форма ее сочного рта. Нравилось, как Иветт покачивает бедрами, когда идет через комнату. Нравилось ее честное признание, что ее совершенно не интересует семейный книжный магазин. Нравилось, как она взвизгивает от смеха над его шутками и дразнит его в ответ, когда он поддразнивает ее.
