Милый Джеффри.
За последние несколько недель они провели много времени вместе. С тех пор как ее мать заболела, Джеффри приезжал в Девон-Хаус каждый день, помогая, чем мог. Порой он читал или разговаривал с Женевьевой, стараясь рассмешить ее, и обычно преуспевал в этом.
Он поднимал настроение Женевьевы, ежедневно втягивал ее в разговор, и благодаря этому ее речь и движения решительно улучшились. Джеффри терпеливо водил Женевьеву по коридорам, она опиралась на него. На доктора большое впечатление произвело улучшение ее состояния, он сказал, что Иветт, Лизетт, Джеффри и Фанни проделали замечательную работу, поощряя Женевьеву говорить и двигаться, тренировать правую руку и ногу. Мать уже могла самостоятельно стоять, хотя теперь опиралась на свою золоченую трость уже не для вида. Ее речь решительно улучшилась, и большей частью было понятно, что она говорит.
От одного только присутствия Джеффри Иветт чувствовала себя спокойнее. Она привыкла полагаться на него и каждый день ждала его визита, а каждый вечер – их приватного обеда.
То, что ее мать так успешно поправляется, было единственной причиной, по которой она согласилась сегодня поехать в Лэнсдаун-Мэнор. И теперь она поймала себя на мысли, что горит желанием поскорее оказаться дома с Джеффри.
Эта мысль ее поразила.
Горит желанием оказаться дома с Джеффри?!
Что за удивительное желание! Но Иветт все больше убеждалась, что это правда. Проведя столько времени вместе с ним, она скучала сейчас по его обществу. По его улыбке. По его успокаивающему присутствию.
Что-то переменилось между ними с той ночи, когда она спала у него на руках. Они охотно разговаривали, больше доверяли друг другу. И было что-то еще. Что-то, чего она не могла точно определить. Какое-то движение, искра. Волнение охватывало ее всякий раз, когда Джеффри оказывался рядом. Она поймала себя на том, что ждет его визитов, и когда он приезжал в Девон-Хаус, она радовалась проведенному с ним времени больше всего другого. Особенно с тех пор как они стали каждый вечер вместе трапезничать.
Что-то изменилось между ними, и она не считала, что это плод ее воображения. Джеффри вел себя по отношению к ней по-другому. Он обходился с ней не как с маленькой девочкой, а, скорее, как с равной. Иветт заметила, что он обычно находит повод быть рядом с ней, коснуться ее руки, и она ни в малейшей степени не возражала. Она даже, если уж быть откровенной, ждала, что Джеффри поцелует ее. Она и страшилась, и жаждала момента, когда это случится. Поскольку целоваться с Джеффри – интригующая перспектива. Иветт поймала себя на том, что думает об этом куда чаще, чем допускают приличия.
