– Одно к другому не имеет никакого отношения, отец.
Очень мало кто знал о секретном сотрудничестве Джеффри с правительством. Только его отец, Люсьен Синклер и Харрисон Флеминг. Джеффри предпочитал поменьше говорить о себе. Весь Лондон считал его беспечным гулякой, шалопаем и обаятельным повесой, который все время проводит в приятной охоте за красивыми женщинами. Годами Джеффри культивировал этот образ, который отчасти соответствовал истине, поскольку это отвлекало от вопроса, чем он на самом деле занимается. Никто не воспринимал Джеффри всерьез, и его прекрасно это устраивало.
Когда Джеффри окончил Оксфорд, к нему обратился один из друзей отца, работавший на правительство. Он попросил Джеффри отправиться во Францию, как раз перед Франко-прусской войной[21], чтобы собрать важную информацию. Не имея других занятий, Джеффри согласился. Он оказался настолько успешен в этом деле, что его стали направлять и в другие страны. В Испанию. Германию. Италию. Даже в Америку. У него появились полезные контакты едва ли не во всех крупных городах Европы. И никто его ни в малейшей степени не заподозрил. Ему действительно нравилась работа, которую он делал. Его обаяние и беспечные манеры провоцировали людей рассказывать ему то, о чем следовало бы помалкивать. Это была почти игра. И он всегда выигрывал.
Прошлый год он провел во Франции с очень деликатной миссией. Все закончилось замечательно, и Джеффри был рад на время отвлечься и просто наслаждаться жизнью. Так и было, пока ему не пришлось заняться новым деликатным поручением, на этот раз по просьбе Люсьена Синклера.
Присмотреть за Иветт Гамильтон.
– Да, Джеффри, но тебе пора уже задуматься о себе, – настаивал отец. – Тебе тридцать три. Жизнь идет быстрее, чем ты думаешь. В один прекрасный день ты проснешься шестидесятилетним и обнаружишь, что совершенно один, но будет уже поздно.
Джеффри тяжело вздохнул.
– Ты не одинок отец.
– Как и ты, мой мальчик.
– Возможно, это тебе следует подумать о браке, – предложил Джеффри.
– Возможно. Я подумаю, если ты подумаешь, – медленно сказал Максуэлл.
– Договорились, – подмигнул отцу Джеффри.
Глава 11
Те, кто нам дорог
Иветт готова была сквозь землю провалиться. Ей даже хотелось выпрыгнуть в окно. Или сбежать и никогда не возвращаться. День не задался, хуже и быть не могло.
Иветт дар речи потеряла, когда мать поставила ее в неловкое положение перед лордом Шелли.
Визит начался довольно приятно, но Женевьева становилась все более и более капризной. Сначала она пожаловалась на головную боль, свое обычное недомогание, а потом стала совершенно невыносимой. Она перебивала Уильяма всякий раз, когда он говорил, задавала бессмысленные вопросы, а потом просто напрямую оскорбила его. Ее мать не могла бы проделать лучшей работы, если бы умышленно решила погубить все ее виды на лорда Шелли. Иветт просто не могла понять, что случилось с матерью. Женевьева вела себя очень странно, и Иветт не в силах была ее остановить.
