- Ничего, - сказал Баландин отчаянно, - осенью я из дому убегу... Скоплю пять рублей и уеду в Одессу. Там в порту работать буду или на корабль наймусь. А потом, когда большой буду, мать к себе возьму.
- Тише, - прошептал Курмышев, а потом снял фуражку и сказал громко: Здравствуйте, Павел Павлович.
По улице шагал, обходя лужи, Павел Павлович. В пальто он оказался еще толще. Форменные пуговицы и кокарда блестели на солнце. Он тяжело отдувался и осторожно передвигал толстые ноги в новеньких галошах.
- Здравствуй, Курмышев, - широко улыбаясь, сказал Павел Павлович. Потом он перевел взгляд на Баландина и перестал улыбаться.
Баландин смотрел в землю.
Я заснул в библиотеке за столом, заставленным со всех сторон книжными шкафами. Библиотекарь не заметил меня, запер входную дверь на ключ и ушел домой.
Когда я проснулся, было темно. Впрочем, не совсем темно. В окно смотрела луна, и на полках серебрились корешки книг. Но в комнате было светло не только от луны, - на одной из нижних полок мерцал маленький-маленький зеленоватый огонек, похожий на фонарик светляка.
Неужели это светляк?
Так странно было увидеть его здесь, в библиотеке, на странице раскрытой книги. Но, приглядевшись внимательнее, я удивился еще больше. Вокруг светляка, точно у костра на лесной поляне, сидели крошечные человечки в шляпах и колпаках. Тут были мужчины и женщины, молодые и старики.
Мне показалось, что я уже видел этих человечков где-то раньше. Но где же? Ах да, на картинках в старой книжке, которая называлась "Приключения Мурзилки и лесных человечков".
На этой самой книжке, на странице 97-й, они теперь сидели кружком и о чем-то разговаривали тонкими комариными голосами.
Один из человечков, старичок в фуражке с большим козырьком, говорил громче всех других. Он жужжал, как шмель.
- В этой книжке, - кричал старичок, - нет ни слова правды. И картинки в ней неверные. Вот тут нарисован портрет, а под ним подписано мое имя "Заячья губа". А разве этот урод похож на меня?
- Похож, похож! Этот урод очень похож на тебя! - сказал другой человечек в длинном узком пальто и в высокой шляпе, похожей на пробку от графина.
- Ты, должно быть, шутишь, Мурзилка, - пропищал первый человечек.
- Нет, Заячья губа, мне не до шуток, - пропищал второй.
Тут первый человечек страшно рассердился. Он надвинул на нос фуражку и сказал:
- Ты, Мурзилка, всегда любишь спорить. Недаром тебя зовут "Пустая голова". Давай спросим у доктора Мазь-Перемазь, похож ли я на свой портрет или не похож.
