Иными словами, то, что я называю «непобедимое мышление», является философией, которая позволяет тебе расти как в дни изобилия, так и во времена невзгод. И в этом твоя жизнь похожа на рост бамбука. Бамбук, по существу, гибкий; гибкий, но и прочный. Для него несвойственно гнуться только в одну сторону или вовсе не гнуться. Деревья хурмы не раскачиваются и не гнутся, как бамбук, но их легко можно сломать. Бамбук не ломается с треском, а деревья хурмы ломаются. То, что на вид кажется стойким, на деле может оказаться хрупким, ему легко сломаться. Но то, что гибкое, обладает внутренней силой, и его нелегко сломать. Это то, к чему ты должен стремиться, потому что трехмерный мир, в котором ты живешь, – это не оранжерея. Это мир, в котором идут дожди и дуют ветры, где случаются штормы и засухи.
Я использовал бамбук как метафору, но если задуматься над этим, то оказывается, что и твоя жизнь, и твоя судьба протекают циклами. Я не могу сказать, сколько длится каждый цикл – возможно, несколько лет или месяцев. Но очевидно одно – в жизни существуют периоды, когда все идет хорошо, и также периоды, когда не все протекает гладко. Я верю, что именно в тяжелые времена зарождается то, что действительно прекрасно. В поворотные моменты своей жизни ты испытываешь недостаток гармонии, как с окружающей обстановкой, так и с людьми, что приводит к страданиям. Но если бы меня спросили, не было бы лучше для тебя не переживать эти тяжелые времена, я бы ответил «нет», потому что в эти времена невзгод начинается нечто необыкновенное.
Если ты будешь смотреть на жизнь таким образом, то поймешь, что не нужно бояться превратностей судьбы. В период тяжелых жизненных обстоятельств твоя душа получает величайшую пищу и ты способен постичь наиболее важные уроки. Это можно сравнить с тем периодом, когда у бамбука образуется новый узел. Он постоянно наращивает от двадцати до тридцати сантиметров, пока не достигает точки, где должен образоваться узел. Думаю, что для бамбука это должно быть тяжелое время. Вероятно, ему бы хотелось и дальше расти так же спокойно и гладко, как он рос прежде, не образуя узлов. Возможно, он мечтает о том, как замечательно было бы непрерывно расти до десяти или даже двадцати метров. Однако ему приходится останавливаться каждые двадцать или тридцать сантиметров, чтобы вызвать образование узла. Я уверен, что когда это происходит, он должен испытывать чувство сопротивления и застоя. Должно быть, он недоумевает, почему он не может больше расти, как ему хочется, почему ему приходится страдать от такой задержки.
