Чтобы не внушать подозрений, выезжать в Москву надо было порознь: сначала Морейко, а потом, по его вызову, – Роберту. Надо было только подстраховаться на случай, если полиция не совсем прекратила слежку за ними. Морейко и здесь все продумал.
– В нашем полпредстве есть хорошая машинистка, и я с ней в прекрасных отношениях. Подмою диктовку она напечатает в нескольких экземплярах важнейшие для меня положения и выдержки из записок Гриффина, и тогда, если, паче чаяния, у нас похитят книжки или еще что-нибудь случится, останутся напечатанные на машинке копии важнейших материалов. Эти копии я дам членам нашей комиссии, что вместе со мной выезжают, а книги буду держать при себе.
Уже перед самым отъездом Морейко вписал в свою записную книжку более подробный план действий – по пунктам:
1. Посвятить в дело Бориса как брата; втянуть его с головой.
2. Уволиться с должности в совхозе и поступить сотрудником к брату в лабораторию, изменив фамилию, имя и отчество.
3. Детально изучить генеральные линии ВКП(б) по всем вопросам общей политики, после чего наметить план действий.
4. Усовершенствовать методологию Гриффина, привести в исполнение SKa и сделать портативные РКа – Борис поможет.
Было еще несколько пунктов, но уже чисто технических, мы их опускаем.
Возвратившись в Москву и отчитавшись в Наркомземе, Федор Спиридонович подал заявление об уходе с работы. В Наркомземе были удивлены и начали уговаривать Федора Спиридоновича изменить свое решение об уходе, пообещав предоставить ответственную работу в самом Наркомземе с хорошим окладом.
– Эх, чудаки! – думал Федор Спиридонович. – Что такое ваша ответственная работа перед проблемами, которыми я сейчас озабочен!
Теперь надо было посвятить в тайну книг Гриффина брата Федора Спиридоновича
Борис Спиридонович был старше брата на семь лет. Чертами оба брата сходны между собой, но Федор Спиридонович, подражая Кибальчичу, носил бородку и усы, а Борис Спиридонович сбривал на голове всю растительность, кроме бровей. Когда Борис Спиридонович надевал халат, колпак и натягивал предохранительные резиновые перчатки, то имел вид факира, а видевшие его непроизвольно проникались к нему уважением. Борис Спиридонович имел ученую степень кандидата медицинских наук, печатался в специальных журналах, пользовался авторитетом и был на хорошем счету как конструктор всяких усовершенствований, приборов и приспособлений, в том числе и в рентгенологии.
Замыслы Федора Спиридоновича нашли у старшего брата полное понимание.
