Еще минут пятнадцать за дверью была возня, затем раздался вопль, и в комнату влетела Анька:
- Настька! Мне же нужен ноут, так сказать музыкальное сопровождение!
- О, блин, ты чего орешь? - возмутилась Малыш, - Я аж напугалась.
- А я подумал, - монотонно пробубнил Димка, - что конкурсы уже начались...
Все похихикали, я воткнула флешку в ноут.
- Так! - Анютка наклонилась ко мне, - Как скажу, врубай вот эту песню, ладно?
- Ок!
- Люди! - крикнула Анютка, привлекая внимание массовки, - Вы готовы?
- А то!
- Ита-а-а-ак! - Она встала у входа в комнату, на единственные свободные два квадратных метрах, все остальное пространство было занято "столом" и нашими попами, - Сегодня нас поздравить приехала-а-а-а...
Когда все услышали окончание "л-а-а-а", пронесся легкий смех.
- ...цыганочка!
Анютка кивнула мне, я включила ту песню, на которую она ткнула пальцем и поставила громкость на всю мощность. Из колонок раздались зажигательные ноты цыганочки с выходом, а в комнату вползла цыганка-трансвистит с красными губами, являющаяся по совместительству начальником отдела закупа.
Женька начал выделывать дикие па несуществующей грудью, с лязгом упал на колени, я уж думала у него коленные чашки повылетали. Хохот стоял просто оглушительный.
Этого ему показалось мало и он рявкнул:
- Эй, ромалэ!
О-о-о, лучше б он молчал. Этот рев будто послужил сигналом, потому что тут же подорвался Димка торговик с воплем "поддержим Женьку", кинулся тому самому Женьке-трансвеститу в ноги и начал судорожно, как в припадке трясти плечами. За ним ломанулась еще часть массовки, кто-то даже наступил на "стол", чуть не раздавив кучу креветочных голов Михаила. Я хохотала, глядя на это скопище неадекватно танцующих людей, а в голове мелькали мысли, типа "хоть бы подо мной не жили соседи, у них же люстра отвалится".
Слава Богу, Анютка остановила эту вакханалию, мотивируя это тем, что другие участники тоже ждут. Цыганке пока предложили постоять в стороне в режиме ожидания. Женька гордо поправил косынку у себя на голове, взмахнул платком, накинутым на плечи и встал у стеночки.
- Следующий гость з гарной Украины! - объявила Аня, снова мне кивнув. Следующую песнь она мне перед этим также показала пальчиком.
В комнату влетел Женька программист с дико большой вставной грудью. На голове был платок, завязанный на бант впереди, как у Солохи, и, естественно алые губы и алые щеки. Танцевал он не так зажигательно, как цыганка, коленными чашками не бросался, грудью не тряс, хотя ему было чем тряхануть. Но зажигательная "Маруся раз, два, три..." сделала свое дело, и часть народа, хоть и не такая большая, тоже пустилась в пляс. На этот раз по головам креветок никто не пронесся. В самый разгар танца у гарной дивчины выпала одна грудь, которая являлась старой шалью и воняла звездочкой. Ибо применение ей я находила, когда болела и натирала вышеупомянутым бальзамом горло. Сие действо вызвало новый приступ смеха. Кто-то орал:
