Он до такой степени утешал Яну, что увлекся – очень темпераментный, взрывной…
Она и не поняла толком. Папа-динама и раньше делал ей, Яне, больно-больно, приговаривая, что желает только добра. Вот и случилось у Яны что-то со спиной после двойного сальто. И это за день до самого-самого финала! Вот и стал папа-динама сильно злой: «Гр-р-роша выеденного теперь!..». Но поразмыслил и стал добрый-добрый. И сказал, что это будет такая игра: Аня на помосте поработает дважды. За себя и за сестру, так надо, ага?.. Ага. Вот и стояли они на пьедестале, будто в позорном углу – игра игрой, но как-то все… нечестно.
Они потом полночи прошептались, пока папа-динама не постучался и не позвал Яну в свой номер. Кое-что, мол, объясню. А как он объяснит, если у него язык еле ворочается?! Но Яна послушалась и пошла – папа-динама взрослый, он знает и объяснит. А вот Аня не послушалась и не осталась у себя, хотя ей было сказано: «Оставайся здесь!». Она немножко посидела, но встала и пошла следом и она знала, где папа-динама в гостинице живет, в каком номере, но опоздала. Если бы она не посидела немножко, а сразу пошла!..
А папа-динама уже… утешил Яну. Он? Яна, и не поняла толком. Сколько раз он ей делал больно до этой ночи – и теперь тоже сделал… там… ну, там… Но, может, так надо? Он же взрослый, он знает. Но запах противный, а он все приговаривал: «Гроша выеденного! Только и толку! Только и толку!». Потом набрал полную ванну, влез туда, зафыркал. И думал наверное: что теперь ему, будет? И решил наверное: а ничего! Девчушки безродные; он – отец родной, общество «Динамо» – честь мундира. Ни-че-го не будет!
– А после – уже не фыркал, уже не думал. Скользко. Мыло. Кафель. Лицо под водой. Пар. – И никаких пузыриков изо рта. Тихо-тихо.
Плохой был Папа, плохой! Хорошо, что они его убили. Насовсем. Страшно, конечно, но хорошо!
И ещё у них был папа, – у Ани с Яной.
Когда они сбежали из гостиницы (страшно ведь!) и очутились – две тринадцатилетние бродяжки – в абсолютно незнакомом городе, очёнь большом и очень чужом, куда даже самолетом летели долго-долго, чтобы защитить спортивную честь Койтостана, честь общества «Динамо». Спортивную – защитили…
Так что третий папа – самый лучший. Правда… старый. Лет сто! Или сорок. Ну и пусть! Подумаешь старый! Зато дерется лучше всех! Один двух здоровенных дядек уложил. И еще трех! Как раз тогда…
… Когда Аня и Яна, прячась от всех, от каждой машины, от каждого милиционера, метались по улицам и выскочили на громадную площадь – и там была написано светящимися буквами: вокзал.
