Получив чин досрочно, Фредди продолжал армейскую службу. Участвовал в парадах, разъезжал на своем автомобиле по округе, привилегированным клубам.
8 октября 1948, года он вернулся в Уганду. Путь из аэропорта в Энтеббе до Менго был украшен банановыми листьями и приветственными надписями. Прибы в Менго, кабака сразу посещает собор Намирембе, а затем идет в люкико, где принимает отставку трех своих регентов. Отныне он в двадцать четыре года формально становится полноправным кабакой «туземного правительства Королевства Буганда». Затем предстояла, пышная свадьба, туалет невесты стоил 110 фунтов стерлингов. За свадебным столом присутствовал губернатор протектората, произнесший соответствующую речь. Собралось много народу, машина с молодыми с трудом пробиралась сквозь толпу. Венчание, конечно, церковное, по протестантскому обряду, поскольку и жених и невеста — протестанты. Бывшая возлюбленная Фредди, сестра невесты Сара, была на свадьбе подружкой и пыталась сохранять веселый вид.
После короткого медового месяца Фредди — нет, кабака Мутеса II — вернулся в Менго и поселился в малом дворце. Здесь он жил и принимал посетителей, хотя официальный приемный зал находился в большом дворце. Напитки подавались в неограниченном количестве. Распорядок дня во дворце был диаметрально противоположным тому, что соблюдался при его прадеде Мутесе I: кабака вставал в десять утра и ложился в два-три часа ночи. Обслуга дворца составляла около 300 человек, тем не менее соблюдались определенные традиции ее набора — часть должностей при дворе сохранялась, как в старину, за определенными кланами. У каждой двери дворца стояли телохранители, одетые в коричневые куртки и шорты, на головах — красные фески, сменявшиеся в парадных случаях на белые тюрбаны с красным плюмажем. Сам кабака носил европейское платье, которое ему присылалось из Лондона, где у портного сохранились его мерки.
Мутеса много ездил по стране на автомобиле — посещал школы, больницы. Там он «инспектировал» по шпаргалкам, полученным от соответствующего министра. «Инспектируя» тюрьмы, он мог освободить кого-нибудь из заключенных, поскольку, как кабака, обладал правом верховного судьи в Буганде. Но любимым его занятием, которому он посвящал много времени, были сафари — это суахилийское слово, обозначающее первоначально любое путешествие, вошло теперь в международный словарь в значении «поездка на охоту» (обычно применительно к Восточной Африке). Кабака любил охотиться, сафари его продолжались до нескольких недель. Особенно он любил охоту на слонов и собирал бивни, которых у него в конце концов (не только в результате охоты) скопилось более сотни — целое состояние.
