Но что же могло случиться?
Как я проклинал себя, что не догадался отнести мины куда-нибудь подальше от землянки… Ведь мы могли сложить их в новом помещении. Полевой после осмотрел бы склад…
Я плакал, ища свою тетрадь, чтобы поведать ей о своем страшном горе. Вдруг послышался испуганный крик Кости:
— Андрей!.. Андрей… Ты?..
Он шел мне навстречу — бледный, трясущийся. Все лицо его передергивалось, колени ходили так, будто он пританцовывал. Кажется, он больше всего испугался оттого, что я невредим. В это мгновение я подумал, что это он взорвал землянку. Он, наверное, решил, что я погиб. Сам он отсиживался где-нибудь в сторонке и теперь пришел проверить результаты своей работы. Да, он был чист и опрятен, как никогда; он успел даже надеть мою голубую сатиновую рубаху. У него на руках не было ни пылинки.
Я обдумывал, что делать, как вдруг Костя спросил:
— Как же ты уцелел?
Я готов был убить его на месте.
— А ты думал, что я готов, да? Рад был похоронить меня. Ну, пойдем к Полевому; там узнаешь, как я уцелел.
Я решил так: если Костя станет упираться, пригрожу ему гранатой (у меня в нескольких местах на всякий случай гранаты спрятаны). Костя удивленно спросил:
— Ты хочешь пойти со мной?
— Вместе пойдем.
— А я советую тебе скрыться, пока Полевого нет.
— Почему?
— Потому… Он ведь знает, что это твоя вина. Сколько раз я говорил тебе: не трогай мин. При Полевом предупреждал тебя. Не послушался…
Теперь я понял, почему Костя в присутствии командира заговорил о минах… Почему он требовал, чтобы я не трогал мин до прихода Полевого…
Он думал, что я струшу. Но я решил идти к командиру. Я научился смотреть правде в глаза. Да и поверит ли Полевой Косте? Ну, а если он найдет, что я виноват, пусть расстреляет меня.
Я решительно сказал:
— Пойдем к Полевому, он умный, разберется.
Костя замялся. Я, кажется, застал его врасплох. Он не думал, что я так решителен. Ему нужно было выиграть время, чтобы обдумать свое положение. Он сказал:
— Хорошо, пойдем к Полевому. Только я сначала разведаю, нет ли где-нибудь немцев поблизости. После такого взрыва они могут нагрянуть и сцапать нас. Жди меня здесь.
Он явно хитрил. Черт с ним! Я даже рад, что он ушел. Мне еще многое нужно записать в свою тетрадь…
И вот я пишу последние строки. (Может быть, и в самом деле последние?) Я не могу взять эту тетрадь с собой. Мало ли что может случиться в пути.
Через несколько минут я спрячу ее в условленном месте, в излучине реки. По правде сказать, очень грустно мне расставаться с ней.
