— Я ее на улице не видел, когда все вышли, значит, она дома. Открывай, собачья душа! А то хуже будет! Перебьем сейчас твоих шавок.
Я не дышала.
Дед перестал стучать и зло дернул дверь. Она открылась, чего никто не ожидал, и, едва мы успели отскочить, из квартиры побежали собаки. Неслись с плотностью горной реки. По ступенькам и в открытую дверь подъезда.
Я не дышала, вжавшись в стену.
Дед заглянул в квартиру и вошел. Мужики втащили меня следом.
С высокого шкафа зашипели три кошки. Кажется, они там всегда жили. И родились там, и померли бы тоже там, если бы мы собак не выпустили. Кошки смотрели вниз, соображая, можно ли им слезать, и не вернутся ли собаки.
Про непролазную грязь не стоит упоминать. Я даже подумала, что у меня в квартире до ремонта чище было, чем здесь. Зачем же так издеваться над бедными животными? Запереть их здесь и не выпускать! Садизм.
Дед первым вошел в комнату и выругался. Мужики заглянули, и тоже выругались. Я выглянула из-за их спин и с шумом вдохнула воздух. Только я забыла, что здесь не воздух, а вонь. Поэтому снова зажала нос.
— Ее собаки грызли? — почему-то фальцетом спросил дед.
— Похоже на то…, - ответили мужики. — Лицо съели…
Я не могла отвести взгляд от трупа женщины. То есть, только по одежде понятно было, что женщина, потому без лица. Лежит на грязном полу.
— Как же вы в этом доме живете?! — в ужасе вопросила я.
— Как же мы в этом доме теперь будем хорошо жить! — с небывалой радостью ответствовал дед.
Оба мужчины заулыбались, соглашаясь, и лица у всех кроме меня сделались такие умиротворенно-просветленные. Я же думала, что для одного дня трупов многовато, и еще кошек было жалко.
Очнувшись от счастья, которое снизошло сегодня прямо на этот дом, басистый дедок и оба мужчины вспомнили обо мне. Надо было убегать, пока они отвлеклись, а я не сообразила.
— Так что, девушка, о чем хотела поговорить с покойниками? — прокашлявшись от вони, опять пристал ко мне дед.
— Ни о чем! Я хотела с Мироном поговорить, я к нему приехала!
— Может быть, она их обоих того, убила? — озвучил мысль один из мужчин, второй кивнул.
— Я?! Да я самая законопослушная на планете! — вложив побольше искренности в восклицание, выпрямилась я.
— Она сначала ее убила…, - начал мужчина, но передумал. — Нет, ее же собаки загрызли.
— Нет, не собаки, вон топорик разделочный валяется в крови. Если по лицу не рубящей стороной бить, а той, которой мясо отбивают… Собакам соседка мясо и кости покупала, и корм тоже, — не согласился второй мужчина, но их обоих остановил дед. Главный он у них тут.
