— Нет, такие шутки не в твоем стиле.
— Тогда меняю стиль и шучу дальше. Меня, кажется, хотели топором пристукнуть.
— Ну-ка, рассказывай с самого начала и подробно!
Ну, ладно, если он решил мне поверить, расскажу, что сама знаю.
4. Про Милю и компенсацию
Андрей слушал, выдвинув вперед нижнюю челюсть, совсем как в детстве, когда хотел с кем-нибудь подраться. Но детство давно в прошлом, а когда я закончила рассказ жалобой на найденный топорик, брат зло прищурился и жестко сказал:
— Они заплатят.
Неправ тот, кто думает, что это просто образное выражение, и брат хочет набить морду обидчикам сестры. Если Андрей говорил «заплатят», значит, он именно это и имел в виду.
Брат, как и я, являлся позором семьи. Но если я была всего лишь старой девой, что вызывало у окружающих скорее жалость, чем какие-то другие чувства, то брат был адвокатом. А этот грех в нашей семье не прощался. Следователя бы еще пережили, даже рядового юрисконсульта. Стиснули бы зубы и пережили. А вот адвокат — это плохо, так нельзя. Мама все время говорит, что адвокатура — кладбище юристов. Адвокаты — вообще не люди. Только с виду как люди, а на самом деле — совсем нет. Вроде как вампиры. Просто притворяются. И вообще адвокат это не карьера. Нормальные юристы в судьи идут, а не в адвокаты. И горюют все по Андрею, будто он не в адвокатуре, а в тюрьме. Но родня говорит, что это почти одно и то же.
Андрея все устраивает, он доволен работой, счастливо женат на красавице Оксане, и воспитывает двух замечательных сынишек, моих племянников, от которых я без ума. Они вообще самые лучшие дети на земле.
Андрей адвокат к большому огорчению моей мамы, которая надеялась, что он станет, как и она, судьей. Но он не захотел. Он вольная птица, в рамки не засунешь. Но мама говорит, что мужчина к тридцати пяти годам уже должен думать головой и сделать хоть какую-то карьеру. Остальные с ней соглашаются. Тетка солидарна с мамой, а я солидарна с братом. Если ему хорошо, то я за него рада.
— Значит, ты утверждаешь, что, во-первых, в твоей квартире без твоего разрешения неизвестные лица разместили гроб, во-вторых, не признались в содеянном, когда ты вернулась, и в третьих, намеревались нанести тебе телесные повреждения?
— Утверждаю. Только доказать не могу.
— Вместе сможем. Поразмысли надо всем этим в свободное время, ты хорошо соображаешь. Я тоже по своим каналам поспрашиваю. Вместе разберемся. Мне очень не нравится то, что произошло.
— Будто бы мне нравится…
