— Ничего себе!
— Да, вот так.
— И ты хочешь, чтобы я опросила детей? Кто же мне позволит? Ни один здравомыслящий родитель, следователь, да кто угодно меня с такими вопросами и на пушечный выстрел к детям не подпустит!
У подруги что-то с головой, если она серьезно считает, что ее идея осуществима.
— Послушай, Миля!
— Да надоела ты мне! Я тебя всю ночь слушаю, а слышу один негатив! Послушай лучше ты меня. Убийцу найдут, а от тебя отстанут.
Подруга мне не поверила и сникла, опять заревев. Ну, сколько можно!
— Я кончу свою жизнь в тюрьме, только потому, что лучшая подруга отказалась мне помочь!
Понятно, что она от меня не отстанет.
— Хорошо, расскажи свой план, — согласилась я. — Он у тебя есть, я знаю.
— Да, есть. Если что, ты его сама подкорректируешь. Делаем так. Ты должна устроиться на работу в среднюю группу и опросить детей. Я тебя научу, какие надо задавать вопросы, — оживилась подруга.
— Уговорила. На следующей неделе этим займусь.
— Нет, займешься прямо сегодня. Детский сад откроется в восемь утра, а сейчас четыре. У детей очень плохая память, если из не опросить прямо сегодня, то они все забудут, или насочиняют то, чего в помине не было! Пойдешь туда прямо к открытию! Сейчас у нас будет инструктаж.
— Янка, ты в своем уме?! У меня отпуск, у меня ремонт…
— А у меня тюрьма! Лет этак на двадцать!
— Я с маленькими детьми никогда не работала, — сдалась я.
— Ничего сложного! Тем более это всего на денек. Все случилось в понедельник, сейчас уже вторник. Неужели тебе трудно поработать сегодня? Завтра бесполезно, дети все забудут. Так что сегодня самый ответственный день.
— Ладно, уговорила.
— Ой, Миля, и еще — можно я у тебя пока поживу? А ты иди жить ко мне! — попросила подруга.
— Зачем?
— Не могу я в своей квартире находиться, всякие ужасы мерещатся.
— Живи. Только у меня ремонт начался, так что покрась батарею, если тебе все равно нечем заняться. И мою кошку иногда корми йогуртами.
— Ремонт?
Янка огляделась, похоже, только сейчас обнаружив, в каком бедламе она находится. Квартира выглядела неприглядно. Даже не так, она выглядела, будто в ней неделю резвились бомжи. Требовался ремонт, причем капитальный.
В совмещенном санузле жалобно всхлипнул унитаз.
— Начинается, — тоскливо вздохнула я, услышав этот звук.
— Что такое?
— Ничего нового. Сейчас нас начнет топить, э…, скажем вежливо, нечистотами.
— А почему нас начнет топить?
— Я уже который год пытаюсь это выяснить. Я живу на первом этаже. Надо мной еще несколько квартир. Кто-то из соседей регулярно выбрасывает что-то в унитаз. Были банки из-под пива, были паркетные доски, а уж половых тряпок, которые выливали вместе с водой из ведра, не счесть. Все это, ясное дело, проваливается вниз и засоряет первый этаж.
