. Сэмм осознал, что солдат, возможно, чувствует себя так, будто его захватили в плен: он внезапно очнулся и не обнаружил рядом ни своих напарников, ни офицера, который мог бы успокоить его. Те его сослуживцы, которых он мог уловить через линк, будут выдавать то же катастрофическое смятение, что и он. «Мы твои друзья. Мы тебя защитим. Мы тебя исцелим. Ты в безопасности».
— Помогите. — Голос солдата было больно слышать, как будто из самих его слов сочилась кровь. — Оружие.
— Что это значит? — спросила Каликс. — Он ранен? Почему он сказал «оружие»?
— Он знает, что не вооружен, — ответил Фан. — Он боится.
— Он только просыпается, — проговорила Лаура, качая головой. — Еще не пришел в себя. Дайте ему время.
— Он никогда не придет в себя, — сказал Херон. — Мы не знаем, какого вида повреждения мозга он получил после того, как проспал тринадцать лет.
— От тебя никакой помощи, — произнесла Каликс.
— Я могу снова подстрелить тебя, — сказала Херон. — Это поможет?
— Ты в безопасности, — проговорил Сэмм. — Мы твои друзья. Мы защитим тебя. Мы вылечим тебя.
— Пропасть, — произнес солдат. — Кровь.
Одна из медсестер больницы ворвалась в комнату.
— Еще один просыпается. — Услышав отдаленный крик, она оглянулась через плечо, а затем, одержимая отчаянием, повернулась обратно. — Двое.
* * *
Пятеро из девяти пробудились до наступления утра, хотя всех, кроме одного, пришлось обездвижить. Партиалы казались обезумевшими, они бушевали и пронзительно визжали, как суперсильные дети. Лаура считала, что их разум был уничтожен искусственной комой Вейла, но Каликс проявила больше сострадания и предположила, что их мозг по-прежнему спит, а очнулись только тела. Сэмм подумал и решил, что для окончательного вывода ему не хватает информации, но его образ действий останется прежним, несмотря ни на что. Он помогал держать вырывающиеся конечности Партиалов, пока медсестры связывали несчастных прочными кожаными ремнями.
На какое-то время он встревожился, что ущерб, причиненный разуму Партиалов, был его виной, что он каким-то образом нанес им вред, когда отсоединял от системы жизнеобеспечения. Однако Сэмм отбросил эту мысль. Теперь пути назад не было, и он ничего не мог поделать. Он не мог решить все проблемы сразу, поэтому не станет тратить время на беспокойство по поводу того, что изменить не мог.
Когда встало солнце и в больницу прибыла другая смена медсестер, Сэмм кратко ввел их в курс дела, а затем отправил ночную смену по домам. Пока женщины уходили, он бормотал слова благодарности, но сам остался. Четверым Партиалам еще предстояло проснуться. Хотя они и были предварительно связаны, Сэмм хотел быть рядом, когда они очнутся.
