Незнакомец попытался что-то сказать, но тщетно. Ветер относил слова в сторону, и нельзя было услышать ни звука. Это отняло у него последние силы. Огненные глаза закрылись, и его голова упала на траву. Только ветер продолжал трепать длинные белоснежные пряди его волос.
Я хотела броситься к нему, но тут заметила кое-что в руках, что заставило меня остолбенеть. В одной руке у меня был лук, не такое большой, как тот, что лежал около незнакомца, но более изящный. А в другой руке была зажата стрела с зеленым оперением и фиолетовым колечком у его основания. Точно такая же стрела была в груди у раненого. Я огляделась еще раз, вокруг не было ни одной живой души, что позволяло сделать вывод, стреляла именно я. Но как такое могло произойти?! Этого просто не может быть!
Незнакомец не шевелился. Неужели он умер? Я убила его?!
Эта мысль повергла меня в шок. Я убила человека. В моей душе разыгралась настоящая буря. Мысли неслись с неимоверной скоростью, сменяя друг друга. Как я могла? За что? Зачем? Вот он только что ходил, говорил, дышал, а спустя мгновение лежит без движений на твердой каменистой земле. Его тело еще совершенно такое же, как минуту назад, но это всего лишь «тело». Душа, сознание или что-то еще, то, что делает живое существо живым, навсегда покинуло эту оболочку. И виновата в этом я.
Да какое я право имела, на то, что бы этот несчастный лишился самого драгоценного — жизни. Никогда больше этот стройный юноша не оседлает лихого жеребца и не промчится на нем, обгоняя ветер. Никогда его ловкие руки не поднимут лук, и меткий глаз не выберет цель. А она будет продолжать жить, как ни в чем ни бывало, будто и не стало по ее вине в этом мире на одного человека меньше.
Я хотела разрыдаться, но не смогла. Это когда я была маленькой девочкой, все можно было решить слезами. Заплачь — и получишь новую игрушку, тебя утешат, поцелуют разбитую коленку и все в жизни снова станет как прежде или даже еще лучше. Сейчас же я понимала, слезы ничего не решат. Не вернут назад сотворенного, не поднимут мертвого.
Внезапно все эмоции схлынули, оставив в душе лишь пустоту. Огромную черную дыру размером во вселенную. Мне не хотелось ни кричать, ни плакать, ни замаливать свой грех. Я ощущала лишь безысходность и не поправимость содеянного. На меня навалилась такая тоска, а душевная боль стала такой реальной, словно это мне в грудь вонзилась стрела.
Я упала на колени и стала задыхаться. Я хотела закричать, но воздуха в легких не было. Я теряла сознание, свет начал меркнуть, словно жизнь утекала из всего мира, а не из моего хрупкого тела. Последним на что упал мой взгляд, была стрела, украшенная затейливой резьбой, шедшей от наконечника до самого оперения. Зеленые ворсинки трепетали на ветру, отражая блики заходящего солнца.
