— Напал ты все-таки на какой-нибудь след?
— Да, несколько человек видели, как какой-то мужчина удалялся с места происшествия сразу после взрыва.
— Так это же хорошо!
— Нет. У меня есть вполне надежный свидетель, он дает ему алиби на этот случай.
— Какой свидетель?
— Да женщина одна, со второго этажа этого дома. Мужчина как раз в этот момент был у нее в комнате. И когда грохнуло, он так испугался, что сразу же убежал. Так она, во всяком случае, меня уверяет.
— А не может быть, что взрыв хотели направить как раз против него? Раз он так испугался.
— Нет, не думаю.
— Почему?
— Она уверяет, мужчина, мол, ей сказал, что этим взрывом бог его предостерегает. А бога мы притянуть в суд не можем.
— Тебе удалось этого мужчину разыскать?
— Нет пока что, попытаюсь сегодня. Я знаю, как его зовут и где работает. Вероятно, это не будет слишком сложно. Сомневаюсь только, что он нам чем-нибудь поможет. Свидетель, что дает ему алиби, производит впечатление очень надежного человека.
— Ух, как ты в ней жутко уверен!
— Я ее долго и подробно допросил.
— Ага. В служебное время, конечно?
— Ну, мне пора. Скоро увидимся.
Оказалось, однако, не так-то легко разыскать продавца автомобилей марки «Вольво» Улле Леннартссона, как поначалу представлялось Фаландеру. Ни в Стокгольме, ни в его окрестностях никто и слыхом не слыхивал об агенте, которого бы звали этим именем.
Фаландер позвонил Марии Энерюд, двадцатипятилетней женщине, сообщившей ему имя агента. Правда, каких-нибудь других свидетелей она назвать не сумела.
— Ах вот как, свое имя он, значит, тоже наврал, паразит несчастный! И такой тип еще распространяется о боге, а?!
— Больше он ничего о себе не говорил, не помнишь? Нам бы тогда легче было его разыскать.
— Ну, болтать-то он болтал, только все больше о том, как распродает свои «Вольво» и всякое такое прочее, да и то врал, наверно.
— Ничего не упоминал, где живет, или о своих друзьях, или о каком-нибудь кружке или обществе, где состоит членом, вообще чего-нибудь в таком роде?
— Нет. Хотя погоди, он рассказывал как-то, что несколько лет назад летал на Канарские острова. На каком-то самолете, что ли.
— Куда, в какое именно место на Канарских островах?
— Этого он не сказал.
Только Фаландер положил трубку, как по прямому телефону позвонил Эверт Бенгтссон. Эверту Бенгтссону шестьдесят восемь лет, он расследовал дела о бандитизме.
«Эверт верен себе,— подумал Фаландер,— звонит по прямому, а сам чуть ли не рядом в комнате сидит. Да, сильно сдал наш Эверт Бенгтссон за последние годы, сильно, что и говорить...» Шесть лет назад у него умерла жена. С тех пор Бенгтссон почти перестал за собой следить. Костюм блестит, волосы седые, нестриженые. Жил он на частной квартире и содержал ее точно в том виде, какой она имела при жене, даже кровать ее была застелена, как будто Бенгтссон ожидал, что жена вот-вот появится.
