«Основной принцип Дина — отстаивать то, во что веришь, — сказал Фил Эверли, основавший вместе с братом Доном один из самых популярных дуэтов в истории рока. — Могу поручиться, он стоял бы за вас. Если он давал слово, то держал его. Это то, что не купишь». [4]
На панихиде по Риду его мама Рут Анна Браун, сказала тысячам собравшихся в Восточном Берлине, что она не будет предпринимать попыток перенести останки сына для погребения в США, а напротив, его прах останется в Восточной Германии, где он счастливо жил и любил двух женщин. [5] Но в 1991 году, после объединения Германии, Браун изменила свое решение, останки были перенесены и преданы земле на кладбище Зеленая Гора (the Green Mountain Cemetery) в Боулдере, штат Колорадо, недалеко от того места, где началось путешествие Рида по жизни. На могиле установлено простое надгробие с надписью:
Дин Сирил Рид
Денвер 1938 — Берлин 1986
Американский бунтарь
Глава 2. Окруженный поклонниками
Перелет из Нью-Йорка занял целый день, и Рид прибыл в Сантьяго-де-Чили с тем особым чувством усталости, которое знакомо каждому, кто хоть раз провел день сидящим неподвижно в кресле, занимая голову чем угодно, только бы отвлечься от бесконечных часов полета. Когда же самолет наконец коснулся земли, беспокойство и волнение о предстоящей поездке взбудоражили Рида. Он бодро спустился по трапу. Теплое заходящее солнце освещало горные вершины Анд, под которыми уютно расположился город. Он бегло осмотрелся вокруг в поисках информации и попытался разобрать надписи на испанском. Не сумев ничего понять, принялся искать картинки или английское слово — что-нибудь, что привело бы его к таможне. Вскоре он ее обнаружил и влился в ручеек прибывших иностранцев. В ожидании движения очереди от нечего делать грыз ногти. Сотрудники службы безопасности аэропорта не церемонились, грубо задавая вопросы и дотошно перебирая вещи в чемоданах. Так что Рид был немало удивлен тем, что таможенник лишь мельком взглянул на его багаж и, в отличие от других пассажиров, обращался с ним необычайно корректно. С гитарой и багажом Рид вышел из дверей аэропорта к ожидающей его машине и на секунду замешкался на тротуаре.
«Сеньор Дин, сеньор Дин!» — единственное, что он мог разобрать в потоке испанской речи. Никакой разговор не был бы возможен в такой ситуации, а уж тем более на фоне визгов и воплей тысячи женщин, перекрывающих любые вразумительные звуки. Его минутное замешательство было расценено как приглашение, и вся людская масса хлынула в его сторону. Толпа хотела видеть его, трогать его, проглотить его. Рид протиснулся в машину, и, несмотря на мотоциклетное сопровождение, они не могли тронуться с места. Рид широко улыбался с заднего сидения автомобиля, но это была улыбка ошарашенного победителя лотереи. Такого он не ожидал, к такому он не был готов. Ведь дома, в Лос-Анджелесе, он был просто одним из протестующих музыкантов и активных студентов. У него был заключен стандартный контракт со студией «Кэпитoл Рекордз» (Capitol Records), — один из тех, которые в течение года подписывались дюжинами, в надежде на то, что пара из них добьется золота или платины.
