. Как-то раз во дворе Большой Мечети разожгли костер и предали огню большое количество книг. Я как раз проходил мимо и видел, как он догорал, как расходились зеваки. Один обгоревший листок долетел до меня, и я понял, что сгорела книга врачевателя и поэта прошлых времен, известного под именем аль-Каландар. Там были такие строки:
Все лучшее в жизни моей — от вина.
Оно в моих жилах течет словно кровь.
* * *
Как объяснил мне отец, книги, публично преданные огню в тот день, принадлежали одному из самых ярых противников Астагфируллаха, врачу Абу-Амру, которого друзья шейха называли не иначе как Абу-Хамр — «Папаша Алкоголь».
Проповедника и врача объединяло лишь одно: свобода выражения собственных воззрений. Она-то и разжигала беспрестанно их ссоры, за ходом которых следили гранадцы. В остальном было впечатление, что Всевышний позабавился, создав двух до такой степени не похожих существ.
Астагфируллах был сыном обратившегося в магометанскую веру христианина, чем и объяснялось его рвение, тогда как Абу-Хамр был сыном и внуком кади, в силу чего не считал нужным доказывать свою верность мусульманским установлениям и традиции. Шейх был светловолосым, тощим, холерического сложения, врач — темноволосым, будто созревший финик, упитанным, как баран накануне Аида, и всегда улыбающимся, то ли от удовольствия, то ли от иронического отношения ко многим вещам.
Медицину он изучал по древним книгам, Гиппократу, Гальену, Разесу, Авиценне, Абульказису, Авензоару и Мэмониду, а также по тем трудам о проказе и чуме — будь они неладны! — которые появились в наши дни. Он положил за обыкновение ежедневно бесплатно раздавать как бедным, так и богатым десятки флаконов териака собственного изготовления. Однако с тем только, чтобы проверить действие змеиной кожи или лекарственной кашки, поскольку его больше влекла к себе наука и исследования, чем врачебная практика. Да и мог ли он, у которого руки постоянно тряслись от пьянства, оперировать катаракту или зашить рану? Мог ли он предписывать диету — «любое лечение начинается с правильного питания», сказал Пророк, — советовать пациентам не злоупотреблять вином и едой, когда сам сверх меры предавался возлияниям и чревоугодию? Вправе ли был рекомендовать выдержанное вино для лечения печени, как делали другие до него? Ежели его и величали «табиб», то оттого лишь, что из всех научных и ненаучных дисциплин, которыми он увлекался — от астрономии до ботаники, включая алхимию и алгебру, — медицина была той, в которой он меньше всего ограничивал себя ролью простого читателя научных трудов. Но он ничего за это и не получал, источник его доходов был иным: в богатейшей Гранадской Веге, неподалеку от султанских земель, располагалась дюжина принадлежащих ему деревень в окружении полей пшеницы, ржи, оливковых рощ и садов, содержащихся в отменном состоянии. Урожаи пшеницы, груш, лимонов, апельсинов, бананов, а также шафрана, сахарного тростника, по слухам, приносили ему по три тысячи золотых динар за сезон, то есть столько, сколько врачу не заработать и за три десятка лет. Кроме того, ему принадлежала огромная роскошная
