Только благодаря Олафу Розенкранцу Танечка смогла позволить такую роскошь для своей бедной мамы.
Церемония продолжалась недолго, и поначалу густая и многолюдная процессия стала внезапно и очень быстро редеть… Глубоко погрузившаяся в свои невеселые мысли, Танечка вдруг обнаружила, что они с Олафом оказались у могилы почти одни… Мамины знакомые и родственники были слишком стары, чтобы выдержать долго на ногах такую церемонию… А все остальные, собравшиеся на похороны, люди были знакомыми Олафа и Танечки, и теперь, отдав им должное, они торопились домой, по своим делам, потому что жизнь продолжалась и мало кто способен долго сохранять интерес к какой-то чужой старушке…
Только сейчас Танечка вдруг с болью поняла, каким одиноким человеком она стала…
Олаф искоса поглядывал на Танечку. В черной шляпе с траурной вуалью и темном платье она выглядела невероятно красивой и таинственной.
— Какая ты все-таки у меня красивая… — прошептал сентиментальный норвежец. Вид у него не был слишком опечаленным. Он давно уже простил неверной жене ее побег и вообще «всю эту историю»…
Его попытка ухаживать на кладбище показалась Танечке такой нелепой…
Она горько вздохнула и пошла к воротам, Олаф зашагал рядом.
— Какой ужасный итог… — заметил он.
— Итог? — Танечка хмыкнула. — Что вы имеете в виду?
— Смерть вашей мамы, конечно…
— А это ни-ка-кой еще не итог! — вдруг очень четко и ясно прошипела ему в ухо Танечка, да с такой яростью, что Олаф опешил.
— Я, собственно, ничего такого… — пробормотал он.
— Вы… идите… Идите! — вдруг нетерпеливо оборвала его Танечка. — А я… я еще должна задержаться…
Она повернулась и пошла обратно к могиле…
А Олаф, вздыхая, поплелся к стоянке машин.
Теперь Танечка стояла у могилы совсем одна. Все так же волновалось огромное зеленое поле, ветер выбивал из-под траурной шляпки пряди Танечкиных светлых волос… А мама смотрела на нее с портрета немного насмешливо, иронично. Это было самое типичное для нее выражение лица.
«Ну, разве я не предупреждала тебя насчет этого Додика?!» — словно хотела она сказать…
Любить — это значит помогать жить… Кто это сказал? Где она это прочитала? Неважно… Сейчас Танечке показалось, что это самое точное определение любви. Мама действительно любила ее… В отличие от других… Вот в чем дело.
И вдруг холодное, спокойное, очень ясное и очень сильное желание захлестнуло Танечку Самсонову… Желание расплатиться с тем, кто был виновен в маминой смерти…
И было это желание непреодолимым… Очень похожим на внезапную любовь… Но только это была не любовь, а ненависть.
