В новое политическое движение со скоростью молнии включился весь многонаселенный Китай. Ведь подумать только, нашлись же люди, которые поднялись против великого вождя — Председателя Мао! Таким в самом начале было настроение народа. Таким было и мое настроение, а также большинства окружающих меня сотрудников Бюро переводов. Я лично считала, что «мудрый вождь» Председатель Мао узнал, что творят кадровые партийные работники в низших партийных инстанциях, и решил пресечь их произвол. Примером для меня служили мои мучители в Народном университете. В то время авторитет Председателя Мао в народе был очень высок, его считали святым. Как советские бойцы во время войны с криком «За Сталина!» бросались в бой, так и в Китае того, кто осмелится пойти против Председателя Мао, народная толпа могла растерзать в клочки. Толпа есть толпа.
Далее сам Председатель Мао, подняв народные массы на борьбу, назвал по именам своих врагов, вывесил свою первую дацзыбао, направленную против Председателя КНР Лю Шаоци, который ранее был объявлен преемником самого Председателя Мао, а также призвал китайских подростков уничтожать все старое, включая древние памятники китайской культуры, которые назвал «четырьмя пережитками». Только после первых трех лет «культурной революции» стало ясно, что лишь не контролирующий себя человек мог придумать такие издевательства над всем народом. А тогда, летом 1966 года, никто из простых людей еще не понимал, что задумал «великий кормчий».
Пекин кипел — работа в учреждениях прекратилась, учеба в школах и вузах тоже остановилась, школьники и студенты всей страны вышли на улицу. Чтобы им было удобнее заниматься революцией, транспорт, включая поезда, бесплатно предоставили в их распоряжение. Когда бунтующая молодежь добралась до Пекина, всем учреждениям приказали бесплатно предоставлять им жилье, кормить и возить по Пекину в целях ознакомления с политическим движением. Ко мне в комнату в коммунальной квартире поместили шесть подростков четырнадцати-пятнадцати лет. Я предоставила им все одеяла и простыни, а сами мы спали не раздеваясь в той же комнате, сын у меня на руках. Молодых бунтовщиков нельзя было обижать, ведь их объявили «гостями Председателя Мао». После двух недель их пребывания все мое добро превратилось в черные клочья бесформенных тряпок.
Милицейские участки выгребали из своих архивов личные дела «врагов народа» и передавали этой зеленой молодежи. Бунтовщики-подростки с подачи милиции вламывались в квартиры и дома так называемых контрреволюционеров и расправлялись с ними, как хотели. Тысячи людей погибли от рук подростков, которые забивали свои жертвы до смерти. Фактически как милиционеры, так и вожди «культурной революции» Кан Шэн
