Он что, мать его, мои мысли прочитал?
Я поморгала немного и тряхнула пакетами:
– Подвинься, у меня тут работа, – я придала голосу невозмутимости, чем окончательно раззадорила босса.
Он отступил, но последовал за мной, пока я добиралась до дивана. Помещение вроде бы было небольшим, но мне показалось, что я шла вечность, ощущая густой, как пудинг, воздух, собравшийся вокруг.
– Ну, скажи, – протянул он за моей спиной, и я чуть не подпрыгнула.
– Саша, отвали. Мои грязные мысли тебя не касаются.
– Ага, значит, угадал, – он щелкнул пальцами, и я окончательно потеряла голову.
Для последних дней слишком много информации. Я не успела переварить пятничное открытие, что он не берет кредиты и предпочитает откладывать деньги, живя по средствам. Потом откровение, что он любит киношку про кровососов. А теперь еще и работа на стройке.
Этот человек меня убьет, точно.
– У тебя пельмени выкипят, – буркнула я.
– Спасибо, что напомнила, – ехидно бросил он.
Саша вернулся к приготовлению незамысловатого блюда, а я плюхнулась на диван, сняла пленку с бумаги и достала липкую ленту с зубчиками для отрывания. Я развернула бумагу на журнальном столике, и вытащила коробку с Бентли из пакета. Водрузив ее на бумагу, я услышала свист за своей спиной.
– Это кому?
– Тео. Он давно хочет такую машину.
– Бентли? – едко заметил Саша, и я поморщилась.
– Нет, просто машину.
Сзади загремели тарелки. Пока я заворачивала коробку, по комнате распространились соблазнительные запахи, и у меня в животе заурчало.
– Оторвись от своего занятия и поешь.
– Сейчас, дай закончу.
Саша замолчал, а через пару секунд томно протянул:
– Кончай.
По моей спине прошла нервная дрожь, и я залилась такой густой краской, что невольно порадовалась, что сижу к нему спиной. Мое лицо горело так, что мне захотелось прислониться к холодному стеклу на журнальном столике. Или нырнуть в снег, лежащий на подоконнике за окном.
– Все остынет, – нетерпеливо заметил он.
Видимо, хочет понаблюдать за моей реакцией. Я уже забыла, как он любит глумиться надо мной.
Когда я закончила с упаковкой первого подарка, я немного поостыла и смогла более–менее ровно дойти до кухни. Усевшись на высокий стул, я взяла сметану и щедро налила ее на пельмени. Саша просто просиял:
– Алиса, да ты извращенка.
– Пельмени едят со сметаной, – заметила я, а потом снова покраснела.
Он хмыкнул, и устроился напротив.
– Я не это имел, – он сделал многозначительную паузу, – В виду.
«Имел» и «В виду» он сказал четко по слогам, отчего эти слова приняли немного другой смысл. Как в том анекдоте:
