Видя, что не совсем понимаю, несколько секунд обдумывал ответ:
— Когда-то давно такое явление встречалось часто, но в последние лет двадцать — ни разу. Элания — это единственный шанс для манульца начать испытывать глубокие чувства к женщине.
— Но я думала, что супруга на манульский переводится, как 'элрена'.
— Верно. Просто элрена и элания — это не одно и то же. Элреной может стать кто угодно, а элания во всей вселенной лишь одна-единственная.
Ух ты! Кажется, я что-то начала понимать:
— То есть, получается, что ему теперь нет необходимости жениться на Малийи?
О звезды, пусть это окажется правдой!
Триксен опустил взгляд в пол:
— Не совсем. Он император, поэтому может выбрать любую подходящую ему элрену. Но если ты хочешь, чтобы Сайджел знал о том, что ты его элания, тогда скажи ему об этом. Скорее всего, он уже и так что-то чувствует к тебе, просто не понимает, с чем это связано. Мы уже и забыли о явлении эльты.
— А если не скажу?
Триксен снова некоторое время молча смотрел на меня:
— Это твое право. Не хочешь говорить, тогда больше не касайся его. Если состоится еще один контакт, Сайджел все поймет и без твоих слов.
— А он тоже может видеть мой узор?
— Конечно. Только он.
Какая прелесть! И снова я во что-то ввязалась!
На прием собиралась в уже более приподнятом расположении духа. Ведь у меня теперь есть шанс попробовать построить отношения с Сайджелом. Хотя, признаться честно, именно сейчас в душу закрался страх. Имею ли я право вот так врываться в его жизнь с каким-то узором?! Вдруг ему Малийя нужна для налаживания политических контактов или что-то в этом роде?! Он же не простой смертный! Он — джеррский император. Вряд ли он идет на женитьбу бездумно.
Но ведь за любовь надо бороться, именно об этом пишут в любовных романах, так ведь?! О звезды, что же мне делать?!
И снова разглядывая рисунок в зеркале, наконец-то, нашла ответ на свой вопрос. Я не буду ему ничего говорить. Лучше просто покажу…
С замирающим сердцем в назначенное время спустилась в бальный зал. По пути встретила нескольких манульцев. Мужчины, в основном, были одеты в черное. Но их костюмы были сшиты из более красивой ткани, чем тогда, во дворце Наяна Армусского. Практически все были в перчатках, но без палантинов.
А вот манулки пестрили яркими нарядами. По большей мере, это были длинные платья с рукавами. В основном, зеленые и синие. Во всяком случае, в красном пока была только я. Это был единственный вечерний наряд, который я еще ни разу не надевала. Но его выбор обуславливался не этим критерием, а совсем другим. Спина оставалась полностью открытой. Платье держалось на двух широких лямках, которые перекрещивались на уровне ключицы, обвивались вокруг шеи и завязывались сбоку прямо под ухом, образуя красивый бант. Поскольку он располагался на правой стороне, то волосы пришлось завить и заколоть с левой стороны.
