Это прозвучало так невинно и растеряно, что я просто не смог удержаться от смеха.
– С тобой все в порядке, – ответил я, содрогаясь от хохота.
Софи вздохнула и виновато улыбнулась.
То, что у меня разноцветные глаза (правый – светло-карий, а левый – голубой) весьма раздражало меня в детстве. Это привлекало ко мне излишнее внимание, которого я так старательно избегал. К тому же, я никак не мог понять, что у других людей оба зрачка одинакового цвета, в то время как я смотрел на мир сквозь два цвета.
– Это называется гетерохромия, – объяснил я, вставая со стула. – А вот тебе действительно пора домой… И вечеринку пора заканчивать, пока мы не разнесли весь дом. Пойду, приведу Патрика.
Все должно было произойти не так. Завтра утром Софи не вспомнит даже о моем существовании, не то что мое имя. Так что сейчас ей лучше всего вернуться домой и хорошенько выспаться. Я ждал целую вечность, подожду еще немного. Такая она – ирония бесконечности.
– Рада была познакомиться, – прошептала охотница, опустив голову на столешницу.
Выйдя в коридор, я закрыл дверь и оперся на нее спиной. Рад ли я знакомству, тем более такому? Трудно сказать. Какая-то часть меня настоятельно требовала вернуться и хорошенько накричать на Софи за то, что она ничего не помнит. Как же мне хотелось взять ее за плечи и вовсю тряхнуть, чтобы она пришла в себя, вспомнила все… В то же время я изнемогал от желания бережно обнять ее, прижать к себе, отгородив от всего мира. Спрятать ее от себя самой, разрешить сжечь меня, только чтобы она сама не сгорела.
Патрика я нашел довольно быстро. Он разговаривал с парнем с серебристыми волосы – как я понял, его зовут Орфей. Оттащив охотника в сторону, я попросил, чтоб он отвел Софи домой и убедился, что с ней все будет в порядке. Хотя, это явно было лишним, ведь Патрик именно так бы и сделал.
– Она ждет на кухне, – кивнул я и попрощался. Только сейчас до меня дошло, насколько сильно я устал. Необходимость держать себя в руках, контролировать свои слова и быть тем, кем я быть не хотел, умноженная на сегодняшнее ожидание, требовала невероятных усилий. Казалось, я готов проспать несколько последующих дней…
Отыскав Флина и Пако, я попросил их выпроводить отсюда всех как можно скорее и направился в свою спальню. Хвала небесам, что я догадался запереть ее перед приходом гостей! Одна только мысль о том, что кто-то мог осквернять мою мягкую кровать в течение вечера, вызывала у меня омерзение.
