– Смотрите, вот человек, которого растерзает Медуза!
Нужно вам сказать, что в то время в Греции жили три Горгоны, которые, без сомнения, были самыми странными и опасными из всех чудовищ, когда-либо существовавших на земле. Я затруднился бы определить, к какому роду существ следует отнести этих странных сестер, которые имели некоторое, правда весьма отдаленное, сходство с женщинами и в то же время были сродни свирепым и кровожадным драконам. Во всяком случае, трудно представить себе что-нибудь более злое и ужасное, нежели Горгоны. На головах у них вместо волос вились целые сотни отвратительных змей, высовывавших ядовитые языки с раздвоенными на конце жалами. Длинные и острые клыки торчали из пастей Горгон; руки у них были медные, а туловище сплошь покрыто такой твердой и непроницаемой чешуей, словно она была сделана из железа. А вот крылья у Горгон были чрезвычайно красивы: каждое перышко горело и сверкало чистым золотом, особенно когда на него падали лучи солнца.
Но тот, кому доводилось случайно увидеть Горгон, никогда не останавливался, чтобы полюбоваться сиянием их крыльев, а бежал без оглядки и старался спрятаться понадежней.
Может быть, вы думаете, что люди боялись ядовитых змей, заменявших Горгонам волосы, их острых клыков и медных когтей? Всё это, несомненно, могло внушать страх, но не в этом заключалась главная опасность встречи с ними. Ужасные Горгоны могли мгновенно превратить в холодный, безжизненный камень всякого смертного, осмелившегося взглянуть им в лицо!
Теперь вы сами видите, сколь опасным было поручение, придуманное для простодушного юноши царем Полидектом. Сам Персей, основательно все обдумав, понял, что у него весьма мало надежды на благополучный исход предприятия и гораздо больше возможностей превратиться в камень, нежели принести царю голову Медузы. Осознание этого могло привести в отчаяние и более опытного человека, нежели Персей. В самом деле, ему предстояло не только убить златокрылое, чешуйчатое, меднолапое чудовище, но еще и сделать это с закрытыми глазами или ни разу не взглянув на врага, с которым придется сражаться. Стоило Персею поднять руку для удара, глядя на противника, как он тотчас был бы превращен в каменное изваяние, которое сотни лет простояло бы с поднятой рукой и, в конце концов, рассыпалось от ветра и непогоды. Такой исход был, разумеется, очень не по вкусу храброму юноше, намеревавшемуся совершить в будущем великое множество разных подвигов и насладиться всем счастьем, которое может даровать этот мир.
