Однако, не чувствуется, как в его потрохах электроника пашет. Не иначе, как всё натуральное — клонированные пересаженные потроха. Дорогой апгрейд. Ждёт беседы с мадам, надо думать.
А на ресепшине — скучающий бесполый ангел в розовых шелках, слушает музон в ушках-ракушках и ноготки полирует. Что‑то в моде брать в секретари модификатов-гермафродитов последнее время.
Только этот — не как наш Люлю. Этот — как манекен в бутике: полупрозрачный, кровеносная система сквозь шкурку просвечивает. Экзотическая штучка. Мне такое не нравится.
Поднял на нас взгляд — глаза, как пустые стекляшки — сверил, видимо, наши морды с записью в ежедневнике и выдал нестерпимым контральто:
— Чмоки, мальчики. Мадам вас ждёт.
— Одна она? — говорю.
— А то, — отвечает. — Тебя особенно ждёт, дорогуша.
— Ладно, — говорю. — Иди, Дэн, а я тут побуду. Присмотрю за дверью.
Дэн вошёл, а я только заглянул в кабинет для проформы. Мрак. Розовый будуарчик, мадам сидит на золочёном троне в розовой обивке, причёску навела с локоном страсти у виска, в серебряном корсаже на все шесть штук. Вокруг парят голограммы — девицы всех мастей, и стандартные модели, и экстремальные модели, и модификатки, но выражение лиц у всех одно и то же: запрограммированная похоть высокого градуса.
А мадам беседует по стандартной видеодиректории с каким‑то убогим перцем, который заикается и слюной брызжет.
Увидала нас, рассыпалась в извинениях, выключила связь — тут я и прикрыл за Дэном дверь.
Не терпит душа на мадам смотреть.
Решил: пока там Дэн денежки переслюнивает и с бандершей любезничает, разведаю, что это у них за новинка такая — брачное агентство.
— Эй, — говорю, — хрусталь небесный. Почём нынче за жену берут?
Секретарь ракушку из уха вынул, плечиком дёрнул:
— У тебя, — говорит, — дорогуша, столько нет. Небедные папики в клиентуре… или мамули с капитальцем, хотя муж подороже идёт, как водится. Мальчики в конторе мадам всегда в дефиците, мамули в очередь выстраиваются… а жён — в достатке, нехилый выбор есть.
Я удивился.
— Я же шучу, — говорю. — А выходит, серьёзно, что ли? На все семь лет девочку сдаёте?
Этот опять плечиком — виль:
— Пока клиенту не надоест. А потом можно обновить и перепродать. Товар ценный.
— Совсем что‑то не воткну, — говорю. — Вы что, киборгов замуж продаёте, что ли? Или вообще мехами торгуете, теми моделями, что для извращенцев? Больно уж чудно звучит. Замужество же — дело такое… вроде, права у живых девочек‑то, гражданский контракт… а у вас вроде магазина выходит. Что за название тогда — «брачное агентство»?
