Я слушал с возрастающим интересом.
— Зовут его Бедржих Фидлер, — продолжал Карличек, — фамилия пишется через «ie» — Fiedler. Сына зовут Арнольд. Ему недавно исполнилось восемнадцать.
— Тоже округленно? Или ромбовидно?
— Нет, точно третьего мая в десять тридцать по Гринвичу. Дело в том, что он родился в Англии. Матери нет в живых. В сорок третьем году ее свело в могилу известие о гибели мужа.
— Этого кругловатого?
— Вот именно, по недоразумению. Речь шла о некоем Бедржихе Фидлере, чья фамилия пишется просто через «i» — Fidler. Англичане подчас не в состоянии правильно написать даже собственные фамилии… Опровержение опоздало. Остался сын Арнольд, который уже у нас, в Чехословакии, достиг восемнадцати лет. И как только он это сделал, исчез при загадочных обстоятельствах.
— Об этом и заявил отец?
— Не сразу — лишь через три дня. Поначалу отец не тревожился. Арнольд уехал из дому ровно неделю назад, в прошлую субботу, примерно в такое же время дня, на своем мотоцикле — и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Сегодня утром нашли его мотоцикл: был объявлен розыск, и патруль автоинспекции обнаружил его.
— Мотоцикл — это верный след, Карличек.
— Верный-то верный, да ведь еще важнее, куда он ведет, — не сдавался Карличек. — Дело в том, что мотоцикл брошен у девятнадцатого километрового столба на шоссе Прага — Бероун, и это наверняка как-то связано с «почтовым ящиком». Доказательства пока только здесь. — Он постучал себе пальцем по лбу, а то, как он поднес к губам чашку, ясно давало понять, что на данный момент у него все.
Единственным следствием этого эффектного сообщения было то, что я ощутил сильную досаду.
Как? Мотоцикл, брошенный возле тайника, и исчезновение его восемнадцатилетнего владельца? В себе ли вы, Карличек? — вопрошал я. Да нам-то что до этого?! Все это никак не вписывается в наше дело. Мы ведь знаем больше, чем вы можете предположить, и ни один след не ведет ни к какому юноше или мотоциклу. Все, что нам известно, не допускает никакой связи между ними, разве что мы были глухи и слепы. Вы ищете связь там, где просто случайность…
— А разве всякая случайность не есть, в сущности, следствие каких-то связей? — эту мысль Карличек высказал куда спокойнее, чем я — свои возражения.
— Да, но что и с чем вы связываете, Карличек? И почему так уверенно говорите о доказательствах, которые просто не могут существовать?
— Они существуют, товарищ капитан.
— В вашей голове.
— Она много размышляла, — поморгал Карличек. — Будьте добры, допустите хоть одно. Если бы вы узнали, что возле тайника найден брошенный мотоцикл, вы и без меня встревожились бы.
