Но уехали, и мне сразу легче стало, то есть, совсем легко, для меня будущее лето - в космосе звезда, далеко не заглядываю, ты знаешь. "Как-нибудь, как-нибудь... - ты меня всегда дразнишь, - хоть немного смотри вперед, ведь молодой..." А я не знаю, какой я, что у меня за возраст, и что будет следующим летом. Самый мой далекий горизонт - Жасмин, чтобы выздоровел, и ты - чтобы приехал.
Настроение немного исказилось, но не надолго, я их быстро забыл. Приедешь, разберемся, да?..
x x x
Живем, каждое почти утро теплые дожди, а днем сухо и светло, и тихо, август печальный, чувствует конец тепла, но не борется, как я сам, хотя в октябре родился. Это ноябрь склочный, злой, а ранние месяцы, сентябрь, октябрь, красивые у нас, ты знаешь. Как у тебя погода, все туманы, что ли? Я помню, мама читала. А у нас листья еще бодрые, держатся, а когда падают, я стараюсь оставлять их, особенно на траве, они ведь полезны, а эти жэковцы дураки, Малов, заставляют собирать, что же земле останется, она вокруг дома и так голым-гола... И я жду, чтобы ранний снег - пусть спрячет их, и от меня отстанут с глупостями, мало, что ли, настоящей грязи?..
Ты знаешь, конечно, я часто к Наталье заглядываю, ждет решения, а что я могу, как подумаю о семейной жизни, волосы дыбом, мороз по коже... дело даже не в деньгах этих злобных, еда, семья и прочее, - боюсь детей диким страхом, Малов, никогда не говорил. Как могу воспитать ребенка человеком, не понимаю, вдруг и он в сером мешке засядет чахнуть, как я у матери десять лет... и время такое, ты говоришь, непобедимое влияние улицы и телека, кругом одни бандиты и наркоманы, как с этим быть, Малов, значит бороться, все время бороться, толкаться, жить в страхе?.. Подумаю, тошно станет. А потом еще... нехорошо, наверное, но мне так нравится одному - смотреть кругом, пошел, куда хочу, друг Жасмин со мной, сам поел - не поел, какая разница... Как-то вскочил среди ночи, привиделся мне большой желтый цветок с печальным лицом, "Саша, говорит, спаси меня... " Я встал и вниз, одеться не успел, но на лестнице тихо, пусто, прибежал, схватил лист оберточной, серый, шершавый, что надо, потом желтые цвета, торопясь, открыл, пальцы в баночки... Кисти так и не полюбил, Малов, зачем они, у меня их десять, вытер тряпкой и продолжай... Нарисовал цветок, как видел его, а он, конечно, получился другой, так всегда бывает, но тоже большой, печальный, стоит среди полей, небо темное, только светлая полоса на горизонте...
