Я шел вперед.
Гладкие ониксовые скалы холодили мои босые ноги. Когда я карабкался на них, мои пальцы извлекали из сверкающей поверхности противные звуки, совершенно невыносимые в мертвой тишине.
Это место мне совсем не нравилось, я стремился поскорее выбраться отсюда. Но именно здесь я нашел Ребенка, нашел то место, где он был заключен в своем безумии...
Проделав по черной стране долгий путь, я добрался до скального разлома тысячу ярдов длиной и три ярда шириной, сужавшегося ближе ко дну до двух футов. Внизу, примерно в трехстах футах, мерцал синий свет. Он походил на ласковый отблеск текущей воды, но после однообразия унылого ландшафта, через который я пробирался последние несколько минут, и этот неяркий свет больно резал глаза.
Я крикнул, и внизу зашелестело эхо, но ответа не последовало. Если именно здесь и ждал меня Ребенок, связанный своей ненормальностью, окруженный безымянными демонами, то он не был способен отозваться.
Я свесился через край и посмотрел на дно разлома. Потом отрастил крылья, как у тех, похожих на летучих мышей, тварей с горы. Сначала я спускался плавно, раскрыв крылья, но вскоре мне пришлось постепенно сворачивать их, по мере того как стены сближались. Последние несколько футов я пролетел камнем и упал на синий пол, который оказался ледяным.
Справа, футах в трех от ледяного пола, в скале был высечен проход, уходящий в глубь камня. Я лег на живот и пополз по мерцающему льду. Было холодно, но неудобства я не испытывал, к тому же воздух приятно освежал. Еще сотня футов — и черный каменный свод резко ушел ввысь. Я оказался в пещере, в которой мог встать во весь рост.
Поднявшись на ноги, я пересек пустое пространство и пошел туда, где инкрустированный льдом камень открывал путь вниз. Там я обнаружил лестницу, грубо вырубленную во льду, осторожно спустился по ней и очутился в темной комнате с синим полом, и она не была пуста — посреди нее сидел Ребенок, и его аналоговое тело было таким же, как настоящее.
И...
И мерзкие создания ползали вокруг него, вычерчивая бессмысленные круги. Эти воплощения неотвратимого зла ужаснули меня, хотя я и знал, что они не могут причинить мне вреда. Они походили на скорпионов, размерами превышавших длину руки. На спинах топорщились острые пластины, с каждой стороны туловища шевелилось по двадцать паучьих ног. Ядовитые хвосты на конце раздваивались, и на каждом из зубцов было по три острых как иглы шипа. Твари не устремлялись в мою сторону, не шевелили антеннами, окружавшими их жвалы, — словом, не проявляли никаких признаков того, что заметили мое присутствие.
