Следующей на нервах слуги Поднебесья поиграла вздорная девица, возомнившая себя потомственной знахаркой. Откопала потрепанные рецепты прабабки и чуть не взорвала весь дом. Потом ещё в больнице причитала, мол, как на люди теперь показываться с обгоревшей шевелюрой и подпаленными бровями. Дура! Спасибо бы сказала, что остальные части тела целыми остались. Но дождёшься благодарности. Как же!
После обеда проблем добавил старикашка, которого Тайрус не переносил из-за мании величия и занудства. Распалившись, как чёрт из несуществующего ада, дед на всех парах отправился на разборки к гадалке. Выставлять претензии за не сработавшее любовное зелье, опробованное на молоденькой соседке. Да только тётка крепкая оказалась. Погнала вздорного клиента прочь. Да так, что тот ступени пересчитал и непременно свернул бы костлявую шею, не подоспел хранитель вовремя.
В общем, когда вымотавшийся Тайрус добрался до дома, язык чесался поведать первому встречному сородичу о паре сотен его недостатков. Чтоб и другим жизнь мёдом не казалась! Но вместо познавательного общения разъяренный слуга Поднебесья спрятался от посторонних глаз в пустом зале. Растянулся на полу, сплетя руки на животе, и постарался выбросить из головы незадачливых подопечных. Ну их всех в пропасть!
Из-за раздражения, мрачной фиолетовой субстанцией разливающейся по телу, процесс восстановления проходил медленнее обычного. Пришлось настолько глубоко погрузиться в себя, что все чувства притупились, а звуки ушли. Стало, действительно, легче. Даже почти хорошо.
Но, увы, Тайрус не учёл, что небольшая вольность приведёт к беде.
Едва он приоткрыл глаза, сразу понял — что-то не в порядке.
Взгляд сфокусировался на браслете. На одной из лампочек, отчаянно мигающей опасным красным цветом.
От затылка до кончиков пальцев прошла судорога. Перья встали дыбом.
— Иветт! — взвыл Тайрус, предчувствуя худшее и понимая, что время упущено.
Он погорячился, отправляя в пропасть всех подопечных. Иветт Дальенти была исключением. Девочка хранителю, действительно, нравилась. Во всех трёх жизнях, что доводилось её опекать. Эта душа была особенной. Пусть и странной. Или даже неправильной. Слово «поврежденная» ангел намеренно не использовал. Потому что в Иветт, а также в Лини и Рут (так звали девочку в двух предыдущих жизнях) всегда был свет. Вопреки тому, что каждый раз случалось напоследок.
Тайрус так торопился, что едва не сбил с ног Ллойда, строящего глазки стажерке. Тот пошатнулся, нелепо взмахнул руками. Но спешащему ангелу не было дела ни до ярости давнего неприятеля, ни до глупого смешка девочки. Какая разница? Первый красавчик Поднебесья предпочитает не связываться с равными, бережет лицо и крылья. Состоявшиеся ангелы — это не новички, не смеющие перечить. Ответят, мало не покажется.
