После выздоровления он был направлен в 105-ю парковую артбригаду, находившуюся в составе 4-й армии, которой командовал генерал Леш. Сама же армия принимала участие в боевых действиях Западного фронта (командир генерал Эверт), штаб фронта находился в Минске. В обязанности 105-й парковой артбрига-ды входило снабжение всем необходимым того же номера артбригады. Как парковой, так и полевой бригадой командовал генерал-майор Мухин, которого Розенбаум знал еще с 1905 года по службе в 11-й артбригаде. В то время Мухин был командиром 1-го дивизиона, стоявшего в г. Дубно, а прапорщик Розенбаум служил в 5-й батарее 2-го дивизиона той же бригады, квартировавшей в г. Луцке. Генерал Мухин (в тот период полковник) был частым гостем в доме командира 6-й батареи подполковника Василия Васильевича Заливкина, в котором почти ежедневно бывал и Эдуард. Подполковник и его жена Екатерина Николаевна были страстными любителями карточной игры в винт, и у них часто по вечерам собиралась компания, в состав которой, кроме супругов, входили штабс-капитан Антуфьев, подпоручик Хонжалов и прапорщик Розенбаум. Когда же в Луцк приезжал Мухин, прекрасно игравший в винт, то эти вечера превращались в «незабываемый праздник». Поэтому по прибытии Розенбаума к новому месту службы Мухин встретил его не просто как подчиненного, но как доброго знакомого.
Во время стоянки бригады в одной из деревень между Слуцком и Синявкой перед Рождеством 1915 года, будучи у генерала Мухина по делам службы, прапорщик был приглашен им слегка «повинтить». В то время пока они были одни, генерал, перебирая карты, спросил: «Вы, кажется, работали с полевой и внутренней жандармерией?», на что получил утвердительный ответ. После этого Мухин заметил: «В таком случае понаблюдайте за политическими настроениями в парке, и если что-либо заметите — сообщите мне, а о дальнейшем я позабочусь сам; не забывайте, что у нас почти нет кадровых офицеров, кроме поручика Вересова и капитана Рота. Особенно понаблюдайте за делопроизводителем Зайцевым, так как считаю его элементом неблагонадежным, а также за чинами унтер-офицерского состава, который у нас исключительно из запасных, причем большинство из них из рабочих крупных предприятий — бывшие рабочие Ижевского завода, а там, как известно, революционная зараза пустила глубокие корни».
Сказанное генералом его партнер воспринял как программу действий, про себя отметив, что еще в довоенное время офицеры 11-й артбригады называли его «слуга царю, отец солдатам». Человеком он был требовательным, но добрым и отзывчивым для всякого, кто честно служил Царю и Отечеству, а сам себя он называл неизменно: «Я солдат моего государя».
