– И где же твои союзники, благородный Ролан? – насмешливо спросил король у сенешаля.
– Убиты все, до последнего человека из-за твоей медлительности, государь, – холодно отозвался храмовник. – Четыре тысячи жителей Халеба устлали своими телами улицы города только потому, что ты, благородный Болдуин, слишком долго праздновал свадьбу своей дочери.
Многие шевалье сочли этот упрек справедливым, но только некоторые осмелились высказать свое мнение вслух. Коннетабль де Руси сделал это одним из первых. Король Иерусалимский счел себя оскорбленным. После чего благородному Глебу не оставалось ничего другого, как передать дела Ле Гуину и ухать в свой замок Ульбаш. Примеру коннетабля последовал Гуго де Сабаль и несколько сотен шевалье, связанных с опальными баронами вассальной присягой. В воздухе отчетливо запахло междоусобицей. И благородной Констанции пришлось лично улаживать разгорающийся конфликт. Графиня отправилась в замок Ульбаш, где задержалась на целую неделю. Этот затянувшийся визит вызвал в Антиохии целую волну сплетен. Особенно усердствовал Гишар де Бари, благо поблизости не было его обидчика шевалье де Русильона, который покинул Антиохию вслед за отцом. Шутки Гишара передавались из уст в уста пока не дошли до ушей графа Боэмунда. После чего последовал вызов на поединок, повергший всю нурманскую партию в смятение. Вдохновители травли Ги де Санлис и Рауль де Музон не нашли ничего лучше, как обратиться за помощью к благородному Болдуину. Ситуация, что ни говори, возникла щекотливая. Король Иерусалимский мог лишиться своего недавно обретенного зятя, ибо шевалье де Бари слыл довольно искусным бойцом, чего нельзя было сказать о юном Боэмунде, совсем недавно вышедшем из возраста пажа. Почтенный Андроник, приехавший в Антиохию в самый разгар скандала, скептически отозвался об умственных способностях как благородного Гишара, так и благородного Ги, последнему хотя бы в силу почтенного возраста следовало быть подальновиднее. Поединок – дело серьезное. Он вполне может окончиться смертью одного из участников. Хорошо если это будет шевалье де Бари.
– Чего же тут хорошего? – возмутился благородный Гишар, не торопившийся умирать.
– По-твоему, будет лучше, если Антиохия останется без государя?
– Еще совсем недавно, почтенный Андроник, ты был иного мнения о Боэмунде? – ощерился Санлис в сторону старого друга.
– Меняются времена – меняются и пристрастия, – криво усмехнулся даис. – Вы поссорили короля Иерусалимского с коннетаблем и храмовниками – это хорошо. Еще лучше будет, когда благородный Болдуин уберется из Антиохии в Иерусалим, неважно земной или небесный. И вот тогда нам понадобиться Боэмунд, юный, самолюбивый и не очень умный. Или у тебя, благородный Ги, есть другой претендент на власть в графстве Антиохийском?
