– Этого следовало ожидать! – горестно всплеснул он руками, выслушав вести, привезенные гостем. – Смерть эмира Балака обернется страшными потрясениями для мусульманского мира.
– Я слышал, что город Тир пал? – вопросительно глянул на кади шиитов Андроник.
– Увы, – вздохнул аль-Кашаб. – Правитель Дамаска атабек Тугтекин не рискнул в одиночку помочь осажденным тирцам, и те вынуждены были сдаться на милость победителей.
– А где сейчас находится эмир Тимурташ? – спросил гость.
– В Мардине. Я умолял его не бросать Халеб на произвол коварного врага, но он лишь указал мне на нового визиря Саббаха как на единственного человека, способного уберечь город от всех невзгод.
– Саббах стал правителем Халеба?! – удивился Андроник. – Какое несчастье!
– Но ведь он рафик ассасинов? – нахмурился аль-Кашаб. – Я полагал, что бек действует с ведома шейха Гассана.
– Гассан ибн Сулейман ушел в мир иной полтора месяца тому назад, – печально отозвался Андроник. – Теперь у нас новый шейх – небезызвестный тебе Бузург-Умид. У перса обширные замыслы, но направлены они не против франков, а против сельджуков.
– Но почему? – ахнул потрясенный аль-Кашаб.
– Бузург-Умид мечтает об освобождении Персии от турецкого владычества, а халиф Мустаршид Биллях – о возрождении Арабского халифата. Думаю, эти двое уже договорились между собой. Среди Сельджукидов нет мира. Эмиры оспаривают власть султана Махмуда. Время для выступления выбрано подходящее.
– Откуда ты все это знаешь? – с подозрением уставился на гостя аль-Кашаб.
– Слышал собственными ушами в крепости Дай-эль-Кебир из уст шейха Бузург-Умида. Скажу больше, Абу-Али уже готовит в помощь халифу армию в шесть тысяч сабель.
– А как же Халеб? – вспомнил о самом главном аль-Кашаб.
– Саббах при первом же удобном случае отдаст город королю Болдуину. Халеб станет платой франкам за участие в войне против сельджуков.
– Но ведь это невозможно! – вскричал потрясенный кади шиитов. – Война с сельджуками приведет к гибели мусульманского мира. Аллах не допустит поругания наших святынь. В единстве наша сила и наше спасение.
– Я тоже так думаю, почтенный аль-Кашаб, иначе не сидел бы сейчас перед тобой с душой, полной горестных предчувствий.
– Я пошлю гонца к эмиру Тимурташу! – подхватился с места аль-Кашаб. – Он обязан защитить Халеб, завещанный ему отцом.
– Не в обиду тебе будет сказано, кади, но это очень неудачный выбор, – покачал головой Андроник. – Сын великого Ильгази молод, изнежен и трусоват. Он не откликнется на твой зов. И, наверное, будет прав. Ибо Тимурташ не рожден полководцем, и люди за ним не пойдут.
