– Господи, – воздел очи к потолку Глеб, – кто бы говорил, но только не этот блудливый рыцарь.
В это холодное январское утро в лагере крестоносцев царил нешуточный переполох. Сиятельный Михаил догадывался о его причинах, а потому сохранял спокойствие даже тогда, когда ловил на себе откровенно враждебные взгляды лотарингцев. В этот раз протовестиария сопровождали только гражданские лица. В основном это были мелкие чиновники, отвечающие за поставку продовольствия в лагерь крестоносцев. Михаилу необходимо было обсудить с благородным Готфридом кое-какие детали, относящиеся к недавно заключенному договору, о чем он сообщил графу Рено де Туле, вышедшему ему навстречу из шатра. Граф был сильно раздосадован, но, будучи человеком далеко уже не молодым, сумел справиться со своими чувствами и принял посланца басилевса почти любезно.
– Я уполномочен герцогом вести с тобой переговоры, византиец, – буркнул граф на греческом языке и жестом пригласил гостя в свой шатер.
– Что-то случилось? – спросил протовестиарий, делая озабоченное лицо.
– Пропала, а точнее похищена, одна из наших дам, супруга виконта Леона де Менга.
– Быть того не может! – ахнул Михаил. – Ведь ваш лагерь хорошо укреплен, обнесен глубоким рвом… Я право теряюсь в догадках. Может быть, она просто заблудилась?
Шатер графа был обставлен с пугающей простотой. Стол здесь заменяли две широкие плахи, брошенные на козлы. Рядом стояла лавка. В углу – жаровня. На столбе, поддерживающем полотняный потолок, висела на сыромятном ремешке огромная секира, предназначенная, похоже, для великана. Впрочем, хозяин этого шатра как раз и отличался немалым ростом и чудовищной шириной плеч, обтянутых бычьей кожей. Сиятельный Михаил поглядывал на него с некоторой опаской, а сопровождающие протовестиария чиновники и вовсе жались у входа.
– Садись, византиец, – сказал граф, сбрасывая со стола на пол пару пустых чашек. – Угостить мне тебя нечем, сам понимаешь.
– Так ведь я и приехал за тем, чтобы поговорить с вами о продовольствии, – сообщил хозяину гость. – А сейчас право даже и не знаю, что сказать. Такое несчастье…
– Благородную Адель похитили прямо из шатра мужа. К сожалению, виконт не сумел ее защитить. Его ударили по голове и связали. Та же участь постигла сержанта, стоявшего на страже у шатра.
– Но как похитители проникли в лагерь, ведь здесь столько вооруженных людей?
Протовестиарий, сам того не желая, сыпанул пригоршню соли на свежую рану благородного Рено, поскольку это именно он отвечал за обустройство и охрану лагеря. Взбешенный герцог Готфрид уже успел высказать и Рено, и виконту Леону, что он думает об их уме и доблести. Упреки Бульонского были бы справедливы, если бы речь шла о людях, но граф де Туле полагал, что в лагерь, вверенный его заботам, могли проникнуть только демоны. А вот оплошавший виконт де Менг клялся и божился, что на него напали печенеги, так, кажется, называли тех дикарей, которые попортили много крови крестоносцам во время недавних боевых действий у стен Константинополя.
