— Ну, я-то совсем не чувствовал себя Ромео, когда твой отец всыпал мне по первое число.
Обещал отдубасить меня, если я еще раз выкину подобную штуку и подвергну риску твою жизнь.
— Я слышала сверху, как он вопил.
— Но ты не пришла ко мне на выручку, — напомнил Дуг.
— Они заперли меня в комнате. Мне еще повезло, что меня вообще выпускали из дома той зимой.
В его голубых глазах замерцала нежность, когда он спросил:
— Ты бы спустилась, если б могла?
Трейси почувствовала знакомую теплоту, когда болезненная тяжесть заполнила ее живот.
— Думаю, да, — тихо произнесла она. — Тогда я бы сделала что угодно ради тебя.
— А сейчас?
Она пожала плечами:
— Времена меняются.
— Мы еще можем припомнить кое-что из того, что мы чувствовали тогда, Трейси Мари.
— Не думаю, Дуг. Все похоронено под слишком большой болью.
— Тогда не будем думать о прошлом. Давай сосредоточимся на настоящем. Сегодня замечательная ночь. Теплый воздух, и небо полно луной. Давай поплаваем в озере. Помнишь, как мы ныряли голышом в такие ночи, как сегодня?
— Думаю, нам следует поехать домой. — Она боролась с желанием поехать с Дугом, очутиться с ним под звездами, позволить магии ночи окутать их так, как это случалось, когда они были юными и влюбленными.
— Все в свое время. Сейчас я хочу поплавать. Если захочешь присоединиться ко мне, я буду счастлив. Если нет, можешь подождать меня в машине, — сказал он, заезжая в естественный шатер, образованный соснами. И хотя в глубине его глаз светилось вожделение, он не пытался больше уговаривать ее. Дуг предложил ей выбор и оставил решение за ней.
Он подождал минутку и, поскольку она промолчала, продолжил таким небрежным тоном, что Трейси подумалось: напрасно она вообразила себе нескромные мысли, якобы одолевавшие Дуга.
— Я уже давно мечтал об этом, — легкомысленно обронил он. — Нет ничего лучше купания под луной, чтобы забыть о своих тревогах.
У Трейси разрывалось сердце.
— Дуг…
Но прежде, чем она могла продолжить, он уже выскочил из машины и зашагал к воде, освобождаясь на ходу от одежды. Ее глаза следили за ним с вожделением, в котором она не осмеливалась признаться самой себе. Преследовавшее и дразнившее ее в снах тело теперь обнажалось перед ней, еще более прекрасное в серебристом свете луны. У него были широкие плечи с четко прорисованными мышцами человека, привычного к тяжелому физическому труду, а его мощная спина сужалась конусом к тонкой талии, на которой виднелся небольшой шрамик, оставленный острым зубцом скалы во время давнего ночного купания, подобного сегодняшнему.
