Можно было и не голосовать, все, даже Пенка-Горелка-Бабочка голосовали за меня, им сегодня все в программе понравилось, с Валевским, конечно, случился перебор, но они хотели продолжения, им нужно получить от меня еще хоть что-то, пусть на мою судьбу им и плевать. Ну и ладно! Голосование всех устроило, лица у команды расслабились, но не у Алены…
— Ну раз так… Вот, Алена, я тебя предупреждала, что такой результат самый вероятный! Если это тебя так огорчает, можешь не возвращаться в лагерь, а остаться в «пансионате», Ким разрешил закрепить за тобой номер.
Теперь понятно, где она была эти дни, вообще у нас не появлялась, но такая Викушина забота неестественна и продиктована какой-то особой рациональностью.
— Да идите, вы, на хрен, все! Ходи и оглядывайся, сука! Да чтоб ты сдохла, или я тебе в этом помогу! Останешься одна, и уже никто тебя не спасет… — даже не думаю, что это сказала Алена, это не может быть она, но она сказала это мне.
И Алена стремительно вышла из «столовой»; всем понятно, что Алена окончательно оскандалилась, и расслабились, раз некому больше мутить воду. Женька зацепился за последнюю фразу Алены и посмотрел на меня с вопросом, никто больше, кроме Егора и Викуши, не понял странную логичность сказанного, но моим близким это тоже показалось излишним для простой пионерской разборки. Ромка притянул к себе потуже, Ванька отметил, что и так уже спит в моей комнате, сторожит, а Егор внес конкретное предложение, лицо у него спокойное, но посыл и интонации ясны. Егор ставит Викуше условие, после произошедшего на «зарнице» он видимо закрепил за собой такое право:
— Девочку все же надо выслать из лагеря, она неадекватна, и эта обстановка для нее уже явно чрезмерна, под благовидным предлогом, но она должна уехать, — Егор сказал это только Викуше, с нажимом на последнюю фразу.
— Надоели мне эти страсти! Ну ладно, в «профсоюзе» «горящая» путевка по «Золотому кольцу», от такого не отказываются, завтра же ее и отправлю. Господи, что за сезон такой на мою голову!
Викуша деланно всплеснула руками, впрочем, всем довольная, конфликт-то почти разрешился; она ушла в напряжении, но даже спеси в ней не осталось, видимо Долецкая стала хорошей иллюстрацией опасных, прежде всего для директрисы лагеря, последствий.
— Ну, все, по домам! Фестиваль на носу, пора отсыпаться! — Егор быстро разогнал собрание.
Вернулись в корпус с Ромкой вместе, других дел кроме меня у него видимо не было, и мы остались одни в нашей с девчонками комнате. Наташка все время проводит с Митяем, и Ваньке незачем тут торчать, раз Ромка со мной, ему он готов меня перепоручить. Все-таки ситуация сложилась очень нервная и выматывающая, этот комментарий Алены меня сильно зацепил и свербит сверлом, хотела бы я Ромке про Долецкую рассказать, но сдержала себя, это явный перебор на сегодня, да и вообще незачем. Вдруг и правда, они меня с Ванькой охранять начнут!? Завалились спать вместе, выпихнуть Ромку из комнаты мне так и не удалось, и тогда, не переодеваясь вообще, устав сопротивляться, я легла рядом с ним. Ну а чего я хотела, разве не этого? Хотела быть вместе круглые сутки, вот и получила! И никуда нас это не завело, мы просто спали, совсем утратив границы, во сне все между нами смешалось и стало общим, все внутреннее пространство — всегда было так и никогда иначе, мы «одно» снаружи и «противоположное» внутри, хотя только что все было наоборот; мы как два полюса, перетекающие друг в друга, как «тибетский круг жизни» — все именно так, это символ «первой клетки», первой мысли, символ дыхания, символ «вечного сердца». Внутренняя темнота единства еще вечность назад вывернулось «наружу», и «внешний мир» разделил нас, в изнанке каждого мы по-прежнему «одно» без признаков различности, там есть только импульс от него ко мне и обратно, и так длится всегда.
