— Выпендрежник! — не удержалась я и сказала это вслух.
Толпа гудела, там происходило еще что-то, но я отвернулась, хочу уйти куда-нибудь, а Кира смотрит на меня странно, грустно даже, и внимание всех вокруг обращено на нас. Повернуться обратно на скамейке оказалось сложно, кто-то встал рядом на лавку, а толпа начала хлопать:
— Зарецкая, принимай приз! — выкрики неизвестных из толпы по мою душу.
Валевский балансировал на краю скамейки, возвышались мы над всеми, и каждый смотрел на нас, удерживаясь, он встал еще плотнее ко мне, держась за меня всем корпусом. Кира, видя это, выразил редкую брезгливость всем лицом и сжал кулаки в карманах, но так и остался стоять внизу. Площадь хлопала очень громко, пакет оказался у меня в руках, все чего-то ждали, и я услышала:
— Целуй, целуй, целуй! — скандировала толпа.
От кого требовали исполнения приговора, я не очень-то поняла, но традиция к тому обязывала, если парень «красной девице» достал трофей. Валевский и не стеснялся — заработал, поцелуй был без всяких внутренних волн, мне колыханий и снаружи хватило! Потом он повернулся к Кире, спрыгнул с лавки, не отпуская меня, то есть вместе со мной и сказал:
— Прости, Кира, ничего личного, но девчонка моя и уже давно, лет восемь, если не ошибаюсь…
Немое состояние, стою как дура с пакетом в руках и только наблюдаю происходящее: видела, как Кира резко развернулся и почти по прямой через столпотворение удалялся в спортлагерь. Валевский взял меня за руку и повел в другую сторону под общий гвалт. Мое удивление произошедшим по силе воздействия стало более сшибающим, чем когда Женька Маслов вытащил меня из оврага; внутри бахнула мощная доза адреналина, а до этого момента я была «ни здесь, ни там», как будто и не жила вовсе… Он тащит меня куда-то, а я шелохнуться боюсь, вдруг вздрогну, а он исчезнет, улетит от меня в другую сторону, но сейчас я чувствую его тяжесть в руке, словно он приякорился рядом. Надолго ли?
— Ты так удивлена или тебе больно? Ты бы так не скакала по лагерю, и без тебя справятся, к Тае пошли, обезболивание поставишь, тебе еще выступать, — мы автоматически двигались к «медбоксу», и, слава святым, там нет ни одного гостя лагеря!
— Столько информации, теряюсь в реакциях. Откуда знаешь про спину? Ванька сболтнул? — про покушение никто не знал, даже Ванька, но скрыть такой синячище от него, если он в нашей комнате постоянно ошивается, никак не вышло.
— А то я не видел, как ты за бока держишься и к Тае бегаешь! Слушай, ты в таком ступоре. Хочешь сказать, и не догадывалась, что так будет? Кроссы примерь, я твой размер заказывал, но мало ли… — сели на скамейку у «медкорпуса». Таи на месте пока нет, я послушно натянула кроссы — он к этому шоу готовился? Заранее?
