— Малая, ты чего прикрываешься? — Ваньке всегда есть дело, он развернулся ко мне с предыдущего ряда.
— Свет мешает… Отстань, — я отдернула руку и снова от них отвернулась в черноту.
— Сашка, ты чего там торчишь? Ты нам так помогла! — Настя-вожатуха встрепенулась ко мне, показала жестом, как они «упарились» на стоянке. — Пошли к нам, я минералку достану, и у нас там мешок конфет, — она схватила меня за руку и лихо переволокла на другой ряд.
— Конфеты? Мешок? — я не могла отказаться.
Теперь этот Валевский сидел передо мной, от него рябило в глазах как от световой, нервно трясущейся указки, но девчонки веселые, легкие, от того и дышалось легко, и я немного прижилась рядом с ним.
— Вы близнецы? — спросила Катя, — вы так похожи!
Это она про нас с Ванькой.
— Ага, — отреагировала я. — По половому признаку — близнецы, а «по крови» — нет, — и так мне придется весь сезон объясняться, чего и как, и почему Ванька меня таскает и тискает как собственный рюкзак.
— Это как? — Настя удивилась, Ванька ей явно нравился.
— Это значит, что он мне не парень, — и она успокоились этим ответом.
— Ну что, Малая, снова просидишь весь сезон с братом и без парня? — взбрыкнул Валевский. — Опять будешь по ночам декорации ваять? И вспомнить кроме них нечего будет!
Ну, все, земные пласты сдвинулись, Валевский в меня говорит! И я от удивления не очень-то поняла, чего он там комментирует?
— А ты к ней не лезь, у нее, может, высокие стандарты, и такие как ты ей без интереса! — это Ванька отреагировал.
Они сами с собой разговаривают?
— И почему Рома Сашке без интереса? Вы уж посвятите в вашу «кухню», а то мы совсем свежие, нам непонятно, — это Настя задирается, ей про меня неинтересно.
— Да блядун он редкий, вы уж меня простите, девочки, но поет хорошо, за душу берет.
На что Ромка скривился, но так, равнодушно, ну «блядун и блядун», давно не новость, ответил:
— И кто ж тогда твоей Малой подходит? Муха, этот мега-интеллект? Нет, этот новый, международник хренов, вожатый-извращенец? Ты думаешь, он не блядун? — они сами чего-то перетирают, без меня, но с ленцой, без нервов, так погоду на фронте обсуждают, который далеко.
— Хватит издеваться, а! — выдала я парням и обратилась к вожатухам. — Эти перцы любят перепираться, совсем уже осточертели друг другу! Да? Херню всякую несут… Им давно пора разбавить столь тесную мужскую дружбу постоянными связями, тогда и цинизмом обкладываться не придется! — и повернулась к этим героям. — Мои парни не ваше дело! Обоих! Пусть это будет хоть «черт лысый»! Ясно! — я вообще-то разозлилась.
