Там было пусто.
Больше не было у меня собак.
Людское кладбище далеко, чужая земля, знакомые и незнакомые лежат, каждый со своими болями, жалобами, обидами... Наша жизнь простой и чистой не бывает. И я бы здесь, над рекой хотел лежать, среди друзей, которые меня не осуждают, не смеются надо мной... и не жалеют.
Так уж получилось, все они в этой небольшой земле. Или над ней витают?.. Но в бестелесные души у меня веры нет.
Только Гена растворился, исчез, самовольно развеялся над оврагом.
А что?.. Если не лежать мне с друзьями на обрыве, то лучше полетать с Генкой над своей землей. Не гнить же рядом со скучными людьми на огороженной чужой земле...
*** Был у меня еще знакомый. Знаменитый, но скучный очень. Был да сплыл...
Он известный человек, жил на самом верху, на девятом этаже.
Он проходит к лифту, на спине вещевой мешок, лицо опущено, серые волосы загораживают глаза. Он всегда так ходит, смотрит под ноги.
Генка говорил, надо вверх смотреть, а вниз пусть ноги смотрят...
Но Мамонтов все видит. Если встретит, здоровается, обязательно спросит - "как ваши дела?.." А у меня какие дела - делишки... Не знаю, что сказать. Вроде бы тоже художник, но не настоящий, вывески да объявления... А он лепит зверей. Фигурки у него красивые, тонкие...
Только зверей теперь не покупают, никому не интересны, ни живые, ни из камня и глины. Гена говорил, такое время...
- Люди барахтаются в текущей мерзости, а Красоту и Глубину без внимания оставили. Но эти двое нежной породы птицы, если улетят, в нашу стужу не вернутся.
У Мамонтова была жена, забавная женщина, толстая смешливая брюнетка. Мне нравилась, упитанные женщины не такие злющие. Моя жена худая была и злющая... не передать!.. Но я ее понимаю, от меня толку меньше, чем от козла молока... А Мамонтова жена долго жила с ним, и девочку взрослую вырастила. Потом все-таки уехала, нашла себе китайца, и он увез ее куда-то в Манчжурию или в Монголию, не помню. С тех пор Мамонтов один жил.
Как-то я ему говорю:
-Может, возьмете, вот, щенок бегает...
Действительно, появился у нас щенок, ищет хозяев. Я его подкармливаю, но к себе взять не могу. Все коты ополчились на него, того и гляди разорвут на мелкие кусочки... Щенка я назвал Максим. Хозяева привезли, высадили из машины, а сами обратно в столицу укатили. Сосед Толян видел. Я про него еще не говорил, но в сущности нечего сказать, пустая фигура. Хотя, не скажи, умер странно. Некоторые до самой смерти свою загадку прячут, в последний момент задают.
