- Твой рисунок?.. Вот это да! -- Айк сказал с восхищением и искренной завистью, - я не думал, что ты мастер... И эти... здорово! Но виноград... он твой?
- Мой, мой... мой!
- Что ты кричишь... твой так твой, кто же спорит. У Паоло я такого не видел, а последнее время он и руку-то поднимал с трудом.
Рем схватил работы и не оглядываясь пошел прочь. Айк смотрел ему вслед с недоумением и обидой.
x x x
Через много лет они встретятся на большой выставке. Седоватый, стройный, щегольски одетый, с меланхолическим взглядом Айк. В кружевах славы, обласкан заморскими монархами. Верный ученик, он не обладает силой жизни учителя, и славится портретами, изысканными, тонкими и суховатыми, блестящими по письму. А Рем... ему под пятьдесят, он грузен, мешковат, небрежно одет, его недолгая слава уже померкла, картины все темней и печальней, какие-то "поиски впотьмах", так смеялись над ним. Правда, над рисунками смеяться духу не хватало...
Они взглянули друг на друга. Рем медленно отвел взгляд и вышел из зала. Потом Айк долго стоял перед двумя небольшими рисунками пером, никому ничего не сказал и быстро уехал. Ему осталось жить четыре года, а Рему еще шестнадцать, он проживет ровно столько, сколько сумел "старик". Нет, он не примирился с живописью Паоло - божественно написанной восторженной пустотой, слепящим глупым светом, обилием жирного мяса, "колбасой да окороками", как он говорил... Но он понял одну вещь, примирившую его с самим Паоло: способность так безоглядно и восторженно любить жизнь при уме и таланте столь же дорогое сокровище, как сам ум и талант.
x x x
Паоло и Рем. Один только начал, другой уже уходит. Их пути пересеклись на краткий миг, чуть соприкоснулись, так бывает. И что от этого? Жизнь изменилась. Одному стало легче жить, другому -- уйти с миром.
Люди мимо ушей пропускают - байки про честь и совесть, историю, культуру... картины и книги не учат и не греют, пока не появится живой человек. Главное делают не книги, законы, войны - только люди. Ничто так не учит и не изменяет судьбы, как пример жизни, в которую поверил. Тут уж каждая мелочь важна, каждое слово, и даже молчание, взгляд, жест -- все запоминается с живой силой, трогающими подробностями. Все остальное кажется игрой -- настолько значительна эта особая передача силы и энергии от человека к человеку.
x x x
Рем шел и думал, и как всегда, беспорядочно и сбивчиво это в нем происходило.
- Радостный болван, вот кто он. Пусть старый, от возраста не умнеют.
