В отчаянии он провел рукой по лицу.
— Я не могу. Есть кое-что, о чем даже друзьям лучше не говорить.
— Например? — спросила я, раздраженная. — Может, о твоем замечательном характере?
— Не выводи меня, Мэдди, — предупредил он тихо.
— Тогда поговори со мной! — закричала я в ярости.
Он подошел ближе, нависая надо мной.
— Хочешь поговорить? Прекрасно, мы поговорим!
Я видела огонь в его глазах. Я видела напряжение его тела, лишь не могла предвидеть слов, последовавших дальше.
— Я хочу тебя, Мэдди. Я хочу трахнуть тебя. Хочу, чтобы ты была подо мной, в кровати.
Что?
— Теперь ты счастлива? Получила желаемую информацию? — Он с отвращением усмехнулся. — Черт, ты даже не в моем вкусе! И ты гребаная девственница! — Его голос затих, гнев исчез. — Я знаю, что это неправильно, но я хочу тебя, Мэдди.
Я не могла вымолвить ни слова. «Скажи что-нибудь, — кричал мой внутренний голос. Скажи, что тоже его хочешь!»
Опираясь руками по обе стороны от меня, он поймал меня в ловушку у столешницы.
— Годами, Мэдди, — сказал он хрипло. — Я хотел тебя годами.
Он обрушил губы на мои.
От удивления я застыла на месте на целую секунду, прежде чем его губы потребовали ответа. Когда он заставил меня открыть рот, я уступила. Его язык легко прошелся по моей верхней губе, прежде чем углубиться, пробуя меня на вкус. Он схватил меня за бедра, страстно сжимая. Тепло распространилось вниз по моему телу, останавливаясь внизу живота.
Мои руки жили собственной жизнью, нежно коснувшись его живота, ощущая жесткие мышцы под пальцами.
Не разрывая поцелуя, он поднял меня и посадил на столешницу. Раздвинув мне ноги, он стал между ними. Его руки переместились с моих бедер и запутались в волосах, удерживая голову. Зубы нежно покусывали мою нижнюю губу. Его поцелуй соответствовал его характеру — дикий, необузданный, требующий и добивающийся.
Его губы поднялись к моему уху.
— Я хочу войти в тебя, Мэдди, — прошептал он. — Позволь мне быть первым.
Я закрыла глаза, когда его слова послали покалывания по всему моему телу. Мягкая ткань его джинсов на моих голых бедрах не давала мне думать.
— Забудь о вечеринке. Забудь Бена. Останься со мной.
Его рот снова завладел моим, его язык дразнил и искушал.
Краешком сознания я знала, что это неправильно. Я любила Райдера. Правда любила. Я не могла без него жить. С ним я чувствовала то, что не чувствовала никогда. Но это было неправильно, даже если мы так сильно этого хотели.
Было невозможно думать с его полными и горячими губами на моих. Но когда его руки скользнули под мою рубашку и провели по голой коже живота, я знала, что не смогу.
