Я понимаю, что был допущен в этот круг только по слову Самоши, заверившего, что я порядочный человек, неспособный на подлость. Принят я был не столько по своим журналистским способностям, сколько по доверию к моим личным качествам.
Помощником Николая Ивановича в ту пору был Сеня Ляндерс – молодой, энергичный, тоже в прошлом комсомольский работник. Он долгие годы работал с Бухариным и перешел вместе с ним в «Известия». Он же несколько позже отговорил меня от того, чтобы вместе с ними переходить в «Известия», – видимо, он уже представлял свое будущее… Наиболее читаемый сегодня писатель Юлиан Семенов – сын Сени Ляндерса и потому Семенов.
Я не буду описывать свою работу, она не представляла большого интереса: часто бывал на заводах, писал почти в каждый номер, как за своей подписью, так и за подписью «Г. Югов» или «Веров». Это были большие статьи, насыщенные техническими терминами, и сейчас я могу только удивляться тому, как я быстро переключался с вопросов химическо-туковой промышленности на измерительную аппаратуру или на проблемы станков Газенклеверов и заводских лабораторий… Видел, слышал и беседовал почти со всеми крупнейшими строителями и директорами заводов: Гугелем, Франкфуртом, Манаенковым, Дыбецом и другими: они строили Магнитку, Кузбасс, горьковский и сталинградский автозаводы. Слышал речи Рудзутака, Пятакова и других соратников Серго Орджоникидзе. Но не об этом я хочу писать. Оставлю несколько штрихов к портрету Бухарина да еще, пожалуй, Никиты Изотова.
Несмотря на то что Бухарин в это время был уже отстранен от руководящей верхушки, управлявшей страной и партией, он, видимо, не мог, по складу своей личности, смотреть на порученное ему дело как на синекуру. И, с присущим ему блеском и талантом, он вдохнул в это, в общем-то, второстепенное дело жизнь. Имя Бухарина всем этим мероприятиям, приобщающим страну к техническому прогрессу, придавало невиданный размах. Действительно, освоение техники стало одной из существенных сторон деятельности на тысячах предприятий. В нем принимали участие не только инженеры, но и руководители заводов, трестов, академики, директора институтов. На страницах нашего журнала регулярно появлялись имена руководителей крупнейших отраслей промышленности, широко освещался заграничный опыт. Бухарин часто выступал на страницах журнала, за один только 1933 год было помещено пять его статей. В одной из них – «Мировой кризис, СССР и техника» – за много десятилетий до наших дней им был поставлен вопрос о научно-технической революции. Необычно красочно и эмоционально он разворачивал картину массового применения науки, скрытые потенциальные силы рабочего класса, овладевшего техникой. Аргументация его была блестящей и неожиданной в свете нынешних проблем технической революции, тогда носившей имя «технической пропаганды».
