8
Наконец, третье важное событие, или решение того периода - я женился на своей однокласснице.
Я приехал в Ленинград, потеряв все, что имел. И обнаружил, что здесь лишний. Из-за чиновничьих недоразумений мне не давали общежития, и я жил у своей престарелой родственницы. Она кормила меня за мою стипендию, но требовала, чтобы я приходил на обед вовремя. Для меня это было невиданным чудом и большой бедой: смотреть на часы в библиотеке или лаборатории я не умел. Ночью я долго лежал без сна рядом с храпящей старухой. Она поставила мне в углу раскладушку, антикварную вещь - высокую. тонкую, собиравшуюся хитрым образом из планок темного старого дерева, между планками натягивалась материя еще царских, я думаю, времен. В этом сооружении не было, по-моему, ни одной металлической детали, она колыхалась и скрипела. Я лежал как в люльке и вспоминал общежитие, Люду, Мартинсона, кафедру, где у меня был свой уютный уголок, свои ящики, в них хранились мои сокровища. Все это давно выброшено... Теперь я ждал. Вот мое главное занятие - ждать, ждать, когда, наконец, соберу все необходимое для работы.
Мне было тоскливо, скучно, я был в растерянности. У меня не было знакомых, кроме нескольких родственников, к которым я ходить не любил. Они бросались меня кормить, зная мое печальное положение, я же стеснялся этого. Мне присылали из Тарту 59 рублей, и то с опозданиями. Но все это меня не задевало бы, знай я, к чему приложить свои силы! Я усердно читал, вникал в свою задачу и с тревогой следил за тем, как мировая наука лихим галопом удаляется от меня. А я даже не начал!
Моя будущая жена приезжала несколько раз в Ленинград из Таллинна, по делам своей работы, лимонадного завода. Мы относились к друг другу с симпатией, но она меня не привлекала. У нас было о чем поговорить - общие воспоминания, знакомые... мы хорошо знали друг друга со школы. Так все и началось - от тоски, неуверенности в будущем, от безделья, скуки и, что важно, от обычного в моем возрасте необузданного желания. Я был неосторожен и был вынужден жениться. Ребенок не получился, но брак почему-то остался.
В этой истории я плыл по течению. Главным для меня все время оставалось то, что должно произойти в лаборатории. Поэтому я не видел никакой трагедии в том, что случилось, и легко сохранил неогорченное лицо. Я даже слегка порадовался новизне своего положения и простоте, с которой решались мои интимные проблемы. Мне было в сущности все равно, с кем жить. Я недавно пережил любовь, и разрыв. Но я не могу сказать, что вспоминал о Люде. Словно это все осталось за непроницаемой стеной, в другой жизни. Так уж я устроен. Я переживаю очень остро, бурно, сильно - и не могу вынести длительного переживания: что-то во мне "отключается", я забываю. Пережитое чувство как бы растворяется во мне, перестает существовать, но все изменяет - я становлюсь другим.
