— Мы можем это обсудить.
Торренс села на кушетке, оправила платье и отбросила упавшие на лицо волосы.
— Не представляю, как мы сообщим новость моим родителям.
— Мы сделаем это потом, когда будут подписаны все бумаги.
— И когда это будет?
— Время еще есть, — пожал плечами Джон. — Контракты на то и существуют, что бы составлять их тщательно, продумывая каждую мелочь. Можно будет устроить прием по поводу слияния компаний. Там мы и продемонстрируем наш… взаимный интерес.
— Начнем подготавливать публику, — хрипло сказала она.
— Можно назвать это и так.
— Хорошо. Извини… Я очень устала.
— Конечно. — Он поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. — У нас впереди целая жизнь. Приятных сновидений, Торри. — И вышел, небрежно перебросив через руку пиджак.
Торренс еще долго сидела неподвижно. Потом встала и налила себе чистого бренди. Свернувшись калачиком в уголке кушетки, она сделала глоток, не чувствуя вкуса.
— Я не могу поверить, что все это происходит со мной, и ничего не могу с этим поделать. Меня неудержимо тянет к нему. Это просто как наваждение, — шептала она. — Но должен же быть какой-то выход… Господи, как я устала…
Неделей позже Джон доказал, что верен своему слову.
В респектабельном отеле «Тасмания», расположенном на живописном берегу Большого Австралийского залива, состоялся официальный прием по поводу предполагающегося слияния «Гилл компани» и «О’Кинли энтерпрайз корпорейшн».
Семейство Гилл прибыло в полном составе, и Торри в сногсшибательном маленьком черном платье была тут же окружена толпой репортеров и фотографов, старающихся собрать как можно больше материала для колонок светской хроники.
Джон О’Кинли, высокий и импозантный, вел себя дружелюбно, без тени высокомерия. Он очаровал леди Энн своей краткой речью, в которой, ни разу не намекнув на навязанную ему роль спасителя, дал понять, что всю жизнь мечтал объединиться с сэром Рональдом Гиллом.
Торри не могла не заметить, что ее родители облегченно вздохнули. Это можно было скрыть от кого угодно, но только не от нее. Казалось, они совсем забыли о разрыве ее помолвки с Пирсом.
Девушка с интересом наблюдала, как Джон О’Кинли ведет себя в светском окружении. Нельзя сказать, чтобы в украшенном золотой лепниной зале «Тасмании» было очень много гостей. Но, помимо членов правления «Гилл ком-пани» с женами, здесь присутствовали представители рекламных агентств, многочисленные репортеры, операторы телевизионных компаний, а также насколько местных финансовых воротил. Глядя на все это блестящее и вместе с тем разношерстное общество, Торри впервые отметила для себя, как меняются люди в такой обстановке.
