Сани вереницей выстроились у парадного входа.
Я оглядела искусный узор, так похожий на тот, что зимой появляется на окнах, и едва не задохнулась от восхищения. Невероятно красиво! Отдельного вздоха удостоились прекрасные белоснежные кони, разве что немного крупнее привычных, которым шестерками предстояло тащить зимнее великолепие на полозьях.
Как же неуместно все это смотрится посреди нашей солнечной осени!
— Налюбовалась? — неожиданно холодно осведомился льер, назначенный мне в мужья. И неделикатно подтолкнул в спину. — А теперь садись, хватит здесь статую изображать.
И сам скрылся в санях, где уже сидел Ривел. Отсутствующую часть крыши тут же заменил затемненный магический купол, скрывая обоих мужчин. А заодно «тонко» намекая, что невесте придется путешествовать отдельно.
Миг я помедлила. И что опять не так? Ведь совсем недавно держал за руку и обещал приятный вечер!
А может, все дело в присутствии этого Хранителя? Сразу он мне не понравился… Пугающий какой-то.
По спине разбежались холодные мурашки. Я тряхнула головой, отгоняя непрошенные страхи, и направилась к саням. Не стоит истерить, пока все неплохо складывается. К тому же, с Видой и Нирваном путешествовать будет куда комфортнее, нежели с жутким льером Дрэгоном-старшим.
Вот так вот.
— Льера, вы в порядке? — мое состояние не укрылось от внимательной камеристки.
Глубоко вздохнула и прикрыла глаза, возвращая утраченное спокойствие. Но усмирить любопытство не смогла.
— У вас так принято, что мужчины и женщины путешествуют отдельно?
Мне предстоит много разного узнать в ближайшие дни, так почему бы не начать с этого?
— Ни в коем случае, льера. Правда, мужчины чаще всего передвигаются верхом, но никаких жестких правил на этот счет нет.
А чего я, собственно, хотела? Меня им навязали, заставили принять на себя обязательства. Так какого отношения я жду? Чудо еще, что Арл старается держаться дружелюбно.
— Но льер Арлит и его дядюшка часто пользуются санями, — продолжала тем временем Вида. — И всегда прикрываются куполом.
— Странный он, об этом все слуги и даже гвардейцы говорят, — вставил своих пять медных монет Нирван. Минувшую ночь мальчишка провел с челядью и, как водится, набрался сплетен по самые уши. И теперь горел желанием хоть с кем-нибудь поделиться информацией.
«Ничему не удивляйся…» — последним штрихом прозвучал глубоко в сознании отголосок напутствия Кадиры.
