Мама, наверное, будет плакать… Сестры — смеяться, братья — сочувствовать и порываться «набить морду хлыщу вымороженному». А потом придет всегда рассудительный отчим и восстановит порядок в доме и всеобщее спокойствие. Так всегда бывало.
Воспоминания затуманили глаза слезами. Нескоро я теперь увижу родные места! Если увижу вообще…
И совершенно не удивительно, что под эти мысли я умудрилась заблудиться. То есть, не совсем заблудиться — помню, мы с Видой проходили по коридору с огромным фикусом почему-то розового цвета, когда она провожала меня в башню с голубями. Только сворачивать здесь следовало вправо. А я что сделала? Прошла нужный поворот и лестницу пропустила.
Обругала себя рассеянную и собралась скорректировать направление, но услышала знакомый голос. И не смогла устоять. Шагнула ближе, потом еще ближе и еще, пока не уткнулась в приоткрытую дверь.
— Лицо проще сделай, — веселился император, — а то можно подумать, я тебе зомбика слежалого подсунул, а не молодую и достаточно привлекательную девушку!
Отблески камина играли на волосах Арлита, делая их красно-оранжевыми.
— Издеваешься? Чудо еще, что она совершеннолетняя!
Знаю, подслушивать нехорошо. Но раз уж ноги сами зачем-то принесли меня сюда, глупо было бы не воспользоваться ситуацией. Чем я, собственно, и занялась.
— По заверениям мэтра Лурдена, еще и неплохой маг.
— Мне не со способностями ее жить, если ты вдруг забыл, в чем супружеские обязанности заключаются, — в голосе будущего благоверного хрусталем звенели льдинки.
А Николас только посмеивался.
— Согласен, обмен не совсем равноценный, с Кадирой эту малышку не сравнить. Если не найдешь ей другого применения, поселишь где-нибудь в южном крыле своего замка, и будете жить долго и счастливо. И почти отдельно друг от друга.
Южное крыло… По обычаям льеров, гости, которых размещали с таким «комфортом», воспринимали это как смертельное оскорбление.
Внутри все похолодело. А кому понравится чувствовать себя разменной монетой? Уж точно не мне. И надежда вернуться однажды в родные края таяла на глазах. Что делать? Что же мне делать?
Дослушивать мужской треп, плавно перешедший на прелести совершенно незнакомых мне дам, не стала. Надо срочно что-то решать. Надо думать… А как хочется просто уткнуться в чье-то плечо и почувствовать себя маленькой и беззащитной!
— По какому поводу слезоразлив?
Вздрогнула и резко обернулась. Не дворец, а проходной двор какой-то! В собственных покоях не уединиться! Ладно, комнатка не моя, но это же не повод врываться в нее всяким девицам блондинистой наружности.
