- Что ты понимаешь, - мне говорят, - продукт прогнившего времени, дикого, жестокого...
Смешно и грустно. Плевался тогда, брыкался - и все равно продукт.
***
Я ходил и говорил себе - как я сюда попал? Все не так начиналось, была весна или не была?..
Я думал, попаду в другой мир, и сам стану другим.
Когда выползал, с окровавленной шеей, со сломанной ногой, то подумал... Кажется, тогда подумал? А, может, потом?..
- Если выпутаюсь, начну разумно, вдумчиво, терпеливо, с пользой для себя и других...
Мне чуть больше двадцати было.
Вернулся, годы, годы... и ничего!
И я стал завидовать Давиду. Его вере, решимости, ясности, которые он сам себе устроил, пусть ужасным и гибельным путем.
Потом понял, и там своя колея, закон, режим, не вырваться, тебя увлекают рядом идущие. Все едино...
Есть, конечно, терпеливые лица рядом, на улицах и в метро. Бесконечно копят недовольство, потом оно протухает, остается мерное тихое нытье.
Все не так, все не по нем, он только кривится, скрипит...
***
Если б я мог куда-нибудь деться... взяться, загореться... наверное, ничего бы не было. Я не считал, что пропащий человек. Ничего особенного не сделал, никого не убил... чтобы глаза в глаза... Стрелял, но все стреляли. Ножом ударил, но от большой обиды, поцарапал только.
Если б было такое место, чтобы все забыть, я бы начал снова. Но впереди все то же, куда ни денься. Испачкался в липком, мерзком... Уже не отмыться.
И мне надоело. Захотелось прервать, не повторять бесконечно один и тот же мотивчик...
***
Проснулся как-то ночью на своей ванне, сполз с доски, потащился на кухню. Здесь у нас заросли, но тропинка протоптана к газовой плите. У батареи мотоцикл ИЖ с коляской. Мощная машина, но без мотора. Когда-то Григорий, молодой и сильный, на ней осваивал Крым. А потом загнал мотор за копейки и пропил. Надеется вернуть, да все не получается. Мотоцикл классный, - говорит, и ждет случая восстановить технику. Я пробовал спать в коляске, но вернулся к ванне. В люльке ноги затекают, а на доске спина прямая.
Постоял у окна. Луна только что заполнилась до предела своим веществом, до четкой полноты. А я люблю незаконченные вещи, изъян даже на луне греет и радует, а совершенство страшит. Так что луна не порадовала.
Заглянул в комнату - никого. Гриша в больнице, с ним беда.
Я не успел записать про беду.
Позавчера, в субботу, возвращаюсь часов в шесть вечера. Недалеко ходил, разбирался с жильцом в своей квартире, убирал за ним. А жилец тот был непростой...
