***
Как я ушел из школы... По-разному можно объяснить, но Кларку почти не трогал. Хотя десятый класс, и девка бывалая, лезет и лезет... На уроке был хороший разговор, законы Ньютона. Как он угадал? Меня восхищает. Мелочи дня надежно заслоняют вечные истины. Подумаешь, яблоком по голове, с кем не бывало... Не было яблока, обывательские сплетни. С утра до ночи сидел на кровати, в белье, не мылся, не брился... Но это школьники не поймут. Вот и получается, украшение истории. Самое безобидное из украшательств - хорошее представляется в идеальном свете.
А потом, как всегда на моих уроках, разговор сошел на жизнь, литературу... Пушкин и Лермонтов, два поколения?.. Отцы и дети, где черта? Сейчас почти каждый год черта. Если каждый год, поколение не вырастет. Человек не муха-дрозофила. Дебильность возникает, если почвы нет.
Из тридцати всего шестеро интересовались, нормальные детишки, а остальные... Пусть тихо сидят!.. Задачки на завтра решают, в морской бой дуются, не мое дело. А кто на задних партах занялся черт знает чем, их стараюсь не замечать.
Давно понял, учить надо тех, кто хочет научиться.
Не по теме, конечно, разговор, хотя кто знает...
***
Гриша считает, человек в наше время должен видеть все как есть. Литература - правда жизни... И как заведет - против лакировки, украшений и вранья. Я не спорю, но все позавчерашний день! Какая лакировка, смрад выше неба от литературы, все тебе как есть, пожалуйста!
Но я не спорю с ним или только ради поддержки настроения. Мы пара сапог, оттого он и сердится на мои фантазии, а я на его безграничное вранье. Здорово, наверное, сочинял, но где все, на какой свалке истории, неблагодарной падчерицы тех, кто ее радостно и бережно пестовал?..
Бывают времена, все написанное надежно и кропотливо сохраняется, в журналах неутомимо гнездятся, не замечая личного времени, доброжелатели писателей и поэтов, старые девы и стареющие холостяки, без литературы им жизнь не впрок. Они радостно тебя принимают, хлопочут, кудахчут, бережно листают толстые пачки бумаг, которыми завалены их крохотные теплые комнатушки. Грудью стоят перед главным, грозным и великим, отстаивая молодой талант. Но "были когда-то и мы рысаками..." - главный шевелит знаменитым усом, роняет скупую слезу на ранец новобранца, - "в добрый путь..."
Но бывает и так, что срочно устраивают ремонт, сдают свои каморки под сигареты с пивом, забытые полки с рукописями толпятся в узких коридорах и темных переходах... Еще ютятся по углам старички, кто терпеливо доживает, кто взъерошен, возбужден, со злобой или отчаянием смотрит в сторону всяческих распродаж... Утрачена атмосфера неторопливого служения, заботливости, которая от веры и ожидания, что, вот, сейчас приоткроется дверь, несмело заглянет гений, которого никто еще не знает... Дверь открывается, им объявляют, что с четверга Наш мир закрыт и вместо него откроется журнал А я?.., блестящий и наглый.
