А помнишь, приезжали шумным табором, разбивали лагерь, зазывали... Пальба мотоцикла, стрекозиные очки кожаных пришельцев, весь их героический вид, расписное картонное жилье... И мы, тайком убежавшие от скуки, пыли, кислой капусты, по солдатски убранных постелей... Нас бесплатно пускали детдомовцы. Заглядываем с трепетом в огромную бочку, в ней бесится мотоцикл, раненая оса... по стене, стене... кругами, кругами... А в далеком городе Ташкенте, Давидка со своими, также вот... Эти мотоциклисты тогда были вездесущи. А потом потерялись среди новых достижений техники. Сгинула романтика. Слишком ясный принцип оказался, а ясность хуже любой крамолы. Если быстро мчишься, относит от середины.
Устал от болтливости своей, от отступлений...
Банка прилетела, продолжаем.
***
Дальше тишина нарушилась, стало громко и жарко, повсюду разлилась угроза, бессловесная, тяжелая как ртуть. Начались последствия.
Иногда сделаешь что-то от души, не думая о результате, а потом замрешь - пронесло бы... Признак незрелости мышления: разумный должен понимать, за причиной всегда вязкой соплей - следствие. На этом держится наша система ценностей. Связь причин и результатов. Вообще-то, я не против, только пусть общий для всех закон. И каждая жизнь чтобы последствия имела. А что мы видим - падают в щели, в пропасти... вползают составами в разверстую пасть истории. Вот главный пожиратель составов, не то, что наши скромные вагонеточки, хлеб да каша...
Как согласуется - цивилизация, сказки о свободе, внимании и доброте, уважении к личности... - и въезжающий в огромную пасть состав с ободранными нашими тушками, это что?.. Человек - пища для истории, обращается в навоз.
Но вернемся к моим скромным последствиям. Всего лишь одна жизнь катится во всеобщую пасть, не беспокойтесь, только одна.
И по смешному поводу.
Что за дело, малиново варенье...
***
Последствия начались с оглушительных звуков. Многоэтажный подъезд замер, прислушиваясь. Я не столько слушал, сколько смотрел, созерцал. Я не бесчувственная тварь, просто с опозданием воспринимаю, а сначала - немое кино. Впрочем, что тут слушать, давным-давно известно.
-Книжки читает, стишки говеные... Лариска, гони его!..
Могучие руки вознеслись к потолку, сейчас ухватят за ногу, тогда уж точно конец...
При этом она подпрыгивала, руки и ноги монотонно дергались подобно паровозным шатунам, передающим усилие движения на колеса.
***
Вдруг лицо, шея и грудь побагровели, потом стали синими, фиолетовыми, такими темными, что старуха преобразилась в негритянку. И падает. Лариса взвизгнула, и к ней. Я моментально слетел со стремянки, тоже к жертве, а она молчит, только слегка дергаются пальцы, веки... Потом только веки, и по лицу пошли судороги, то смеялась, то скалилась. И затихла, еще бегут тени по щекам, но все кончено. Ищу пульс на сонной артерии, как меня учили... Пульса нет.
